Лига запуганных мужчин - [49]

Я не очень-то понимал этого коротышку. Возможно ли, чтобы шпик, выглядевший так, как он, оказался таким порядочным? Кто же и сколько ему платит, что при виде сорока долларов он реагирует так, будто это обертка от мыла? Кто так страшно заинтересован в том, чтобы не стало известно, что он нанял человека следить за Полом Чейпином? Соображения инспектора Кремера не представлялись мне убедительными. Даже если Леопольд Элкас в тот раз помог Дрейеру с его коктейлем, зачем ему было бы следить за Чейпином? Конечно, это было возможно, но в своей практике я привык не ломать себе голову над какой-либо идеей до тех пор, пока она не станет несколько более вероятной. А если это не Элкас, то кто же? Это мог быть кто угодно из их банды, кто-то, кто так перепугался, что меморандум Вульфа его совершенно не удовлетворил и он счел необходимым собирать собственную информацию о том, что поделывает этот калека. Но тогда зачем вся эта таинственность? По дороге в город я мысленно перебирал состав Лиги, но без какого-либо результата.

Поставив машину в гараж, я направился домой. Было уже время обеда. Когда я зашел в дом, Вульф сидел за своим письменным столом в кабинете и чем-то занимался. Поднос с пивом был отодвинут в сторону, а сам он склонился над какой-то бумажкой, рассматривая ее через увеличительное стекло под сильным светом. Он поднял голову, кивнул мне вместо приветствия и снова вернулся к бумаге. Под пресс-папье лежала стопка точно таких же листков. Текст, отпечатанный на машинке, начинался со слов: «Надо было б меня вам убить и следить за последним мгновением…». Это было первое угрожающее письмо.

Вскоре он еще раз взглянул на меня, заморгал и положил лупу на стол. Я спросил:

— Это образцы шрифта от Фаррела?

— Да. Мистер Фаррел принес их десять минут назад. Он решил взять образцы шрифта всех машинок, имеющихся в канцелярии мистера Оглторпа. Два я проверил и отложил, они помечены красными чернилами. — Он вздохнул. — Знаешь, Арчи, что удивительно: из-за того, что день в это время года становится короче и так быстро темнеет, почему-то кажется, что время между ленчем и обедом удлиняется. Наверное, я уже упоминал об этом.

— Не слишком часто, сэр. Максимум один-два раза в день.

— Неужели? Это явление заслуживает более частого упоминания. Ты уже вымыл руки?

— Нет еще, сэр.

— Сегодня на обед пара фазанов, стоит поторопиться.

И я поднялся в свою комнату.

После обеда мы вместе поработали над образцами Фаррела. Их было шестнадцать. Он не очень-то хорошо умел печатать на машинке, но для наших целей это было неважно. Я принес себе лупу из оранжереи, а Вульф пользовался своей. Не имело значения, каким письмом мы воспользуемся для сравнения, так как мы точно установили, что все они были напечатаны на одной и той же машинке; разве что могли быть разные копии. Мы работали тщательно и не отбрасывали ни одного образца до тех пор, пока оба не проверили его. Вульф любит такого рода работу, он наслаждается каждой ее минутой; просмотрев весь листок и убедившись, что буква «а» на нем не вылезает из строки, а буква «н» не косит, он удовлетворенно ворчал и протягивал листок мне. Сам я люблю такую работу только тогда, когда она может нас куда-нибудь привести. Чем ближе мы подходили к концу стопки, обозначая один листок за другим красными чернилами, тем грустнее я становился.

Около десяти часов я встал, подал Вульфу последний листок и отправился на кухню за кувшином молока. Фриц сидел там и читал французскую газету. Он начал хихикать надо мной:

— Если ты будешь пить молоко с таким мрачным видом, оно у тебя прокиснет.

Я спокойно показал ему язык и вернулся в кабинет. Вульф скрепил копии скрепкой, а оригиналы положил обратно в конверты. Я пробурчал:

— Ну что ж, сегодня мы провели прекрасный и плодотворный вечер, не правда ли? — после чего отпил молока и облизал губы.

Вульф возвратился в кресло и сцепил пальцы на животе. Глаза его были почти полностью открыты. Наконец он произнес:

— Мы пали жертвой остроумия мистера Чейпина. Но зато мы установили один факт: он не печатал писем с угрозами в канцелярии своего издателя. Однако он их печатал и вне всякого сомнения намерен печатать следующие, то есть эта машинка существует и ее можно отыскать. У меня уже готово следующее задание для мистера Фаррела, несколько сложнее, однако попробовать стоит.

— Я и сам мог бы предложить вам несколько таких заданий. Поручите ему заполучить образцы шрифтов пишущих машинок в конторе Леопольда Элкаса.

Брови Вульфа слегка поднялись:

— Почему именно Элкаса?

— Тут такое дело: инспектору Кремеру пришла в голову идея поручить кому-то в Италии разыскать мистера Сантини. Само собой, идея довольно глупая, но придумал он это на свою собственную шею. Сантини вспомнил, что, когда они в тот раз все вместе вышли из конторы, Элкас зачем-то вернулся и оставался там примерно полминуты. На то, чтобы бросить несколько таблеток в виски с содовой, времени вполне достаточно.

— Но едва ли достаточно для того, чтобы украсть пузырек из кармана мистера Дрейера и потом положить его обратно. Я уже не говорю о том, какой ловкости и проворства это потребовало бы.