Лифт вниз не поднимает - [16]

Гараж у меня рядом с домом. Загнал свою рабочую лошадь “в стойло”. Из темноты ко мне подходит… Нет! Это не тот! Тот был совсем молодой. Я запомнил его на всю жизнь! А этот — усы, бородка. На носу пенсне.

— Я люблю Марию! Я хочу! — услышал я родной голос.

Милиция обнаружила у временно не работающего гражданина Шутко, кроме усов, бородки и пенсне, список предметов, необходимых ему для полного счастья: золотые запонки, кольцо с бриллиантом, автомобиль “Волга” черного цвета и Мария Пахоменко.

Чтобы покинуть город, ему дали 24 часа. Яичными визитами он нас больше не тревожил. Он писал письма. Кажется, из Ростова-на-Дону. Нашим соседям.

Несколько достоверных цитат из писем других “поклонников”. (Умные, уважительные письма я отложил в сторону.)

“Дорогая Мария! Мне больше по душе, когда поешь ты, а не эта Пьеха. Или Пиеха. Точно не знаю, как она пишется. У нее голос, как будто она не смазывает его прополизатом — продукт пчеловодства. Я бы посоветовал ей смазывать. И регулярно. А у тебя голос, как ручеек. Я постоянно хожу к тебе на концерты. Но это тайна, которую ты не должна даже догадываться!”

“Мария! Выхожу замуж за капитана. Говорят, ты очень добрая. Пришли мне к свадьбе белую кофточку с рюшками. 52-й размер. И черную юбку. 48-й размер. Хочу, чтобы была в обтяжку. Мой капитан любит, когда это в обтяжку. Ты женщина, должна догадаться, на что я намекаю. Жду. Мой адрес спиши с конверта…”

“Муж моей любимой женщины!!!

Сейчас я служу в рядах советской армии. Но когда я выйду на свободу, сразу приеду в Ленинград и отрежу тебе шнобель. Я прослышал, что ты лупишь Марию, сука поганая. Смотри у меня!

Высылаю тебе свою фотографию. Здесь я с братом. Я в шапке, а брат без шапки. Ему повезло больше. Он уже вышел на свободу…”

“12. 06. 1978

Дорогая Мария Леонидовна!

Я восхищен Вашим неповторимым талантом. Вчера решил купить катер с мотором. Думаю, что певица с Вашей внешностью не может быть жадной. Прошу выслать мне переводом две тысячи рублей. (Указан адрес.)

Если не можете сразу выслать две тысячи, вышлите одну. А одну будете должны.

Ваш почитатель. Дорохов.”

В 1971 году мы гастролировали в городах промышленного Урала.

В Челябинске нас поселили в лучшую гостиницу “Интурист”. Любопытно, зачем Челябинску, в те времена наглухо закрытому для иностранцев, гостиница с таким названием?

В день приезда было два концерта. На ужин сил уже не хватило, и мы отправились спать.

В середине ночи телефонный звонок:

— Это говорит дежурная по этажу.

— Чем обязан?

— У нас в городе ЧП.

— Не понял. А при чем здесь мы?

— Да вы-то, я почти уверена, ни при чем.

— Милейшая, не морочьте голову! У нас завтра два концерта! Дайте отдохнуть!

— А вы не грубите! Берите паспорта и выходите из номера. Вас будет проверять уголрозыск!

Спросонья, а может сдуру, бужу Машу. Она в халате, я в пижаме — выходим.

Высокий мужчина с вузовским ромбиком в петлице просит предъявить документы.

— Вы извините нас, — говорит он, слегка заикаясь, — ищем опасных преступников.

— Какого черта?! — вскипаю я.

— Спокойно! — повышает голос работник угро. — Так. Пахоменко Мария Леонидовна. Паспорт вроде бы в порядке. Только непонятно, что это у вас за печати наляпаны на последних страницах?

Я насторожился.

— Ну а вы, стало быть, Колкер Александр Наумович. Ее супруг?

— Да, супруг. Как вы догадались?

— Значит, так. Вы, супруг, идите досыпать. Вот ваш паспорт. А Пахоменко придется пройти с нами.

Здесь надо было действовать.

Многочисленные пересечения границы оставляют в наших паспортах разноцветную мозаику: кружочки, ромбики, овалы, треугольники. Работник милиции, который не знает, что означают эти штампы?!

Вырываю у него из рук Машин паспорт и кричу, как зарезанный:

— А ну-ка, предъяви свои документы!

— Да что вы нервничаете? — подбегает ко мне дежурная по этажу. — Я этого товарища знаю. Он из уголрозыска. Товарищ Хайруллин.

— Предъяви документы! Сейчас подниму на ноги всю гостиницу!

И вдруг товарищ Хайруллин кидается к лестнице и бежит вниз, перескакивая через три ступеньки. Я за ним. Маша за мной.

Издали кричу швейцару:

— Задержи его! А то смоется!

— Что вы нервничаете, товарищ артист? — улыбается швейцар. — Это товарищ Хайруллин, работник нашего уголрозыска. Я лично проверил у него документы!

Товарищ Хайруллин бежит через площадь. Я за ним. Маша за мной.

— Вернись сейчас же! — кричит перепуганная Пахоменко. — Или хочешь, чтобы он тебя размазал по стенке?

Тем временем товарищ Хайруллин, перекинувшись с таксистом парой фраз, нырнул в темный проем подворотни. Я за ним. Маша за мной.

— Остановись! Идиот! — кричит жена, хватая меня за пижаму.

Запыхавшись, подбегаю к таксисту:

— Что хотел этот тип? Его надо задержать!

— Да он просил свезти его в аэропорт, а у меня смена кончается, — зевает таксист. — А ты что? С бабы соскочил? В исподнем бегаешь по ночному городу!

Вернулись в гостиницу. Звоню 02. Излагаю дежурному ГУВД всю историю.

— Минуточку, сейчас все выясним, — говорит дежурный. — Вы в каком номере? Понятно. Я вам перезвоню минут через десять. Вы не спите!

Через десять минут он сообщил нам, что, действительно, в уголовном розыске Челябинска работает майор Хайруллин. Работник серьезный, имеет награды. Раньше за ним такого не замечалось. Правда, со вчерашнего дня он в отпуске и должен был отбыть в санаторий, в Сочи.