Лифт на эшафот - [13]
— Я скажу тебе, Тереза. Жизнь как война. Есть плебейские войска — пехота. И благородные — авиация. Когда выбираешь, хочешь ли копаться в дерьме или парить в небесах, не дожидайся, пока начнется призыв. Надо опережать. Вот так-то.
Тереза слушала с открытым ртом. Он наслаждался.
— С другой стороны, можешь ты мне сказать, чем я рисковал? Ничем. Или же моя информация насчет скачек была правильной, и я выигрывал и возвращал деньги. Или же нет… что и произошло. Ну и что? Может, я испугался полиции? Да я ни секунды не сомневался, что сначала они придут побеседовать с предком. Как в воду глядел. Он выложил монету. В сущности, вдвойне положительный поступок, потому что всякий раз, когда удается напакостить буржуа, — это святое дело. Да разве я просился работать в банке? Этого хотел папа. Вот пусть и расхлебывает. Мне эти банки… Прежде всего, мое призвание — тебе это известно — или литература, или кино. Нобелевская премия или Голливуд. Я прирожденный продюсер. Пусть мне только дадут пятнадцать миллионов, и ты увидишь. Подумай! Пятнадцать миллионов! Когда я сказал об этом папе, его чуть удар не хватил. Он-то, кажется, начинал с четырьмя су. Ну, это известно, в мещанских семьях никогда не понимают артистические натуры.
В темноте он чувствовал устремленный на него взгляд Терезы. Этот взгляд был для него как бальзам, почти примирял его с человечеством. Он даже умилился, вспоминая:
— Но как же отец ругался!
— Главное, что он заплатил.
— Насчет этого ты могла не волноваться. Нет, ты представляешь? Он назвал меня недостойным сыном! Тогда я ему выдал, сказал, что это он недостойный. Ну что я у него просил? Пятнадцать миллионов. Это минимум того, что мне надо для моего первого фильма. Потом уж мне никто не понадобится.
Он осторожно вел машину, в его глазах появилось мечтательное выражение.
— Черт возьми, Тереза, пятнадцать миллионов. У меня будут эти деньги… Знаешь, что мы тогда сделаем, а, Тереза?
Она знала все наизусть, но жаждала слышать это еще и еще, всегда.
— Что мы сделаем?
— Возьмем апартаменты в «Ритце», прибарахлимся.
— Ты женишься на мне?
— Конечно, но это будет… подожди, как это они называют? Ага! Морганатический брак.
— Что это значит?
— Тайный брак. Так бывает, когда великие люди женятся на простолюдинках.
— А почему?
Она была глубоко оскорблена таким принижением их будущего брака. Он разъяснил, в чем причины высшего порядка:
— В моем положении, если вдруг станет известно, что я женат, все пропало. Великий продюсер — это своего рода легенда. Все девчонки гоняются за ним, мечтают выйти за него замуж, а тем временем обеспечивают ему заказчиков.
Фред хотел убедить ее, но его слова лишь причиняли ей боль. Тереза тихо плакала.
— Ну… В чем дело?
— Ты будешь мне изменять со всеми этими девчонками!
Такая наивность заставила его произнести страшное слово:
— Мещанка!
Упершись ногой в противоположную стенку, Жюльен сделал последнее усилие. И дверь лифта скользнула в сторону.
В темноте он протянул руку к открывшемуся наконец выходу, но натолкнулся на гладкую и холодную поверхность. Он щелкнул зажигалкой. Слабое пламя осветило белую глухую стену.
Глава VI
Опередив перепуганную горничную, Женевьева ворвалась в столовую.
— Жорж! — крикнула она. — Со мной случилось что-то страшное. Жюльен мне измен…
Она замолчала на полуслове. Дети смотрели на нее, разинув рты. Брат застыл с ложкой в руке, а Жанна, ее невестка, отшвырнула салфетку раздраженным жестом. Супруги обменялись взглядом. Жорж опустил глаза. Женевьева ощутила холодок в груди.
— Все же это не причина, чтобы вот так врываться к людям, — сдержанно произнесла Жанна. Но ее голос дрожал. Она добавила, повернувшись к детям: — Поздоровайтесь с вашей тетей…
Женевьева рассеянно поцеловала племянников, умоляюще поглядывая на Жоржа глазами, полными слез. Не поднимая головы, он тяжело встал из-за стола:
— Идем в гостиную.
Женевьева, вся дрожа, последовала за ним. Жанна возмущенно покачала головой. Горничная попыталась оправдаться:
— Мадам сказала мне…
— Можете убирать со стола, — отрезала Жанна. — Я уложу детей. Бернар, Жан-Поль, в кровать!
Они беспрекословно подчинились; гроза могла разразиться в любой момент.
В гостиной Женевьева заканчивала рассказ о своем несчастье. Жорж слушал ее, нахмурив брови, легонько пыхтя.
— Я видела, Жорж, слышишь, я видела… как эта потаскушка садилась в машину…
— Бедная моя Женевьева, — начал Жорж, но, бросив взгляд на дверь в столовую, вздохнул и прокашлялся. — Дальше?
Стараясь казаться равнодушным, он набивал и раскуривал трубку.
— Дальше? — театрально воскликнула Женевьева. — Дальше, Жюльен мне изменяет.
Он знаком велел ей говорить тише, а вслух произнес:
— Видишь ли, моя бедная малышка, со временем ты должна была к этому привыкнуть…
— Жорж!
Это был крик, вопль о помощи, такой отчаянный, что Жорж, вконец расстроившись, раскрыл объятия, и Женевьева, рыдая, бросилась к нему. Он в замешательстве легонько похлопывал ее по плечу.
— Бедняжка моя, — повторял он, — ты же прекрасно знаешь, что на него нельзя положиться… Такой уж он, Жюльен…
Слезы сестры причиняли ему горе. Всю жизнь он был для Женевьевы как отец. Сейчас же он боялся дать волю чувствам, постоянно следя краем глаза за дверью, откуда могла появиться жена.
Французский журналист Ноэль Калеф вместе с женой в течение четырех месяцев путешествовал на автомашине по Италии, проехав 12 тысяч километров. «Наши глаза были широко раскрыты, наш слух насторожен. Мы смотрели, слушали, старались понять…» — пишет он. Для Калефа Италия — не только гроты Капри и Амальфи, не только древности Равенны и Беневента, не только красоты альпийских озер и Неаполитанского залива. Италия для него — это прежде всего 48 миллионов итальянцев с их надеждами и заботами. О своих встречах с людьми, о том, как живет, чем дышит сегодняшняя Италия, о многих ее злободневных проблемах автор написал эту увлекательную книгу. [Адаптировано для AlReader].
Украдены важные бумаги из загородной резиденции чиновника. И тут он получает подарок, что называется — в масть: специально натасканных бойцовых собак из Средней Азии. Вот оно наказание для воришек! Но двум из обреченных удается уйти. Кто окажется прав — палачи или жертвы?
Никак не думал бывший спецназовец Глеб Кожухов, что станет преступником. Мало того – убийцей… После увольнения из армии Кожухов зарабатывал на жизнь тем, что с напарником перегонял автомобили с Дальнего Востока на Урал. На трассе на них напали четверо отморозков, и, защищаясь, бывший спец застрелил их всех. А потом и напарника, который вдруг начал шантажировать Глеба, угрожая сдать его милиции… Отсидев, Кожухов вышел на волю с единственным желанием – отомстить этому жестокому миру…
В книге мы снова встретимся со следователем прокуратуры Сергеем Рябининым, известным нам теперь не только по литературным произведениям, по и телефильму «Переступить черту», снятому по роману «Долгое дело». Повесть «Дьявольское биополе» еще ждет своего сценариста. К этому присоединяются и все многочисленные любители психологического детектива.
…Ему не повезло. И в самом деле, зачем тертому во всех возможных переделках и прошедшему через ВСЕ возможные «горячие точки» бывшему спецназовцу, втянутому в не слишком-то чистый бизнес перегона иномарок, подбирать на дороге странную девчонку по кличке Хиппоза? Только-то и хотел – не скучать в дороге. А теперь? А теперь он – в самом центре паутины криминальных интриг. Интриг, непонятным, немыслимым образом связанных как с его юной попутчицей, так и с его «работой». Интриг, цель которых он должен отследить до конца… если, конечно, хочет выжить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.