Лицом к лицу. О русской литературе второй половины ХХ – начала ХХI века - [29]
При этом 30–34 строки кибировской «Дразнилки», возможно, восходят и к следующему фрагменту из стихотворения М. Цветаевой «Квиты: вами я объедена…» (учитывающему, в свою очередь, процитированную выше детскую дразнилку про помои):
Другие «детские» источники стихотворения – это название игры «Царь горы» (для 9—10 строк); зарифмованная присказка девочки Маши из сказки «Маша и медведь» (для 15–16 строк); отсылка к заглавию если не для, то про детей написанного романа У. Голдинга «Повелитель мух» (для 29 строки) и, наконец, нравоучительный отрывок из поэмы С. Михалкова «Дядя Степа – милиционер»[149]:
Столь же очевидно, что в 19–26 строках «Дразнилки» травестировано главное евангельское событие, а 3–4 строки перекладывают на язык детской поэзии отрывок из 12 главы Апокалипсиса:
7. И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них,
8. но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе.
9. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним (Откр. 12: 7–9).
Заметим в скобках, что кибировский оборот «хулиганство прекратил», взаимодействуя с отмеченным выше подтекстом из Михалкова, позволяет поэту совместить высокое (метафизическое) с протокольно-милицейским, плакатным.
Зачем автору «Дразнилки» понадобилось переводить Евангелие на язык детской поэзии? Чтобы это прояснить, приведем ответы Кибирова на два вопроса, заданные ему на встрече с читателями 24 апреля 2008 года. Первый вопрос и первый ответ:
– Что является лейтмотивом вашей поэзии?
– Лейтмотивом моей поэзии является искреннее служение Истине, Добру и Красоте. (Аплодисменты.) Это не шутка, я так считаю.
Второй вопрос и второй ответ:
– Вы полагаете, что писать для детей сложнее, чем для взрослых?
– Я полагаю, гораздо сложнее. Это моя мечта – написать настоящие детские стихи. И я сейчас пытаюсь это сделать, но боюсь, не получится. Мой любимый поэт – Корней Иванович Чуковский. Совершенно блистательные стихи, совершенство, все от «Мойдодыра» до этих маленьких[151].
«Бедное мужество музыки»: о поэзии Сергея Гандлевского
Есть несколько проверенных способов составления «краткого путеводителя» по творчеству того или иного поэта. Один из них – разговор о ключевых, часто повторяющихся в стихотворениях поэта мотивах: ведь недаром же он возвращается к ним снова и снова.
Есть такие мотивы и у Сергея Гандлевского. Не буду сейчас претендовать на исчерпывающую полноту, а просто перечислю некоторые из них. Это мотивы скитаний по огромной стране, мельканья киноленты, сна, зеркала, первого снега, музы и музыки…
Вот об эволюции мотива музыки у Гандлевского я и поговорю чуть подробнее, одновременно попытавшись обозначить главные вехи творческого пути поэта.
Программное стихотворение с названием «Музыка» есть у одного из любимых авторов Гандлевского – Владислава Ходасевича. Напомним, что в этом стихотворении Ходасевич полушутливо противопоставляет себя обывателю, а именно – своему милейшему соседу «Сергею Иванычу». Поэт слышит (или делает вид, что слышит) волшебную музыку, доносящуюся откуда-то сверху, а обыватель – нет:
У Гандлевского таинственная музыка издалека и сверху начинает звучать очень рано, в стихотворениях первого периода его творчества, датированных 1970-ми годами: «Я сам себе далек и дорог, / Как музыка издалека» (31)[153]. Или: «Пусть в небе музыка играет…» (58). Или: «О, если бы я мог, осмелился на йоту / В отвесном громыхании аллей / Вдруг различить связующую ноту / В расстроенном звучанье дней!» (63).
Однако уже у раннего Гандлевского противопоставление «высокого», «поэ тического» и «низкого», «обывательского» решительно снимается. Выразительный пример – стихотворение «Друзьям-поэтам» 1974 года. Его герои изображены шаржированно-гротескно, во многом ради того, чтобы в ударном месте, в финале, автор смог не без удивления констатировать: именно эти «уродцы» одарены свыше волшебною музыкой.
Жизнь Осипа Мандельштама (1891–1938), значительнейшего поэта XX столетия, яркая, короткая и трагическая, продолжает волновать каждое новое поколение читателей и почитателей его таланта. Акмеист в предреволюционное время, он состоял в чрезвычайно сложных отношениях со своим веком. Слава его выплеснулась далеко за пределы России и той эпохи. Итальянский режиссер Пьер Пазолини писал в 1972–м: «Мандельштам… легконогий, умный, острый на язык… жизнерадостный, чувственный, всегда влюбленный, открытый, ясновидящий и счастливый даже в сумерках своего нервного заболевания и политического кошмара… причудливый и утонченный… – принадлежит к числу самых счастливых поэтических прозрений XX века».
Мемуары Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» читают и перечитывают уже несколько десятилетий, однако загадки и тайны до сих пор не раскрыты. Олег Лекманов – филолог, профессор Высшей школы экономики, написавший книги об Осипе Мандельштаме, Сергее Есенине и Венедикте Ерофееве, – изучил известный текст, разложив его на множество составляющих. «Путеводитель по книге «На берегах Невы» – это диалог автора и исследователя. «Мне всегда хотелось узнать, где у Одоевцевой правда, где беллетристика, где ошибки памяти или сознательные преувеличения» (Дмитрий Быков).В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Перед вами сборник лекций известного российского литературоведа, в основе которого – курс, прочитанный в 2017 году для образовательного проекта «Магистерия». Настоящее издание – первое в книжной серии, в которой российские ученые будут коротко и популярно рассказывать о самом важном в истории культуры.
В эту книгу вошли статьи, написанные на основе докладов, которые были представлены на конференции «„Революция, данная нам в ощущениях“: антропологические аспекты социальных и культурных трансформаций», организованной редакцией журнала «Новое литературное обозрение» и прошедшей в Москве 27–29 марта 2008 года. Участники сборника не представляют общего направления в науке и осуществляют свои исследования в рамках разных дисциплин — философии, истории культуры, литературоведения, искусствоведения, политической истории, политологии и др.
Эта книга о Сергее Есенине (1895–1925) – новый, непредвзятый взгляд на его драматическую судьбу. Здесь подробно исследованы обстоятельства его жизни, в которой порой трудноразличимы миф и реальность, маска и подлинное лицо. Авторы книги – авторитетные филологи, специалисты по литературе русского модернизма – на основе многочисленных документальных свидетельств стремятся воссоздать образ Есенина во всей его полноте. Следуя от раннего детства до трагического финала жизни поэта, они выявляют внутреннюю логику его биографии.
Персонаж Веничка близко знаком читателю — и русскому, и зарубежному, — чего нельзя сказать про самого создателя поэмы «Москва — Петушки». Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский — авторы первой биографии Венедикта Ерофеева (1938–1990), опираясь на множество собранных ими свидетельств современников, документы и воспоминания, пытаются отделить правду от мифов, нарисовать портрет человека, стремившегося к абсолютной свободе и в прозе, и в жизни. Параллельно истории жизни Венедикта в книге разворачивается «биография» Венички — подробный анализ его путешествия из Москвы в Петушки, запечатленного в поэме. В книге представлены ранее не публиковавшиеся фотографии и материалы из личных архивов семьи и друзей Венедикта Ерофеева.Книга содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Хуберт Зайпель имеет лучший доступ к Путину, чем любой другой западный журналист» («Spiegel»). В этом одно из принципиально важных достоинств книги – она написана на основе многочисленных личных встреч, бесед, совместных поездок Владимира Путина и немецкого тележурналиста. Свою главную задачу Зайпель видел не в том, чтобы создать ещё один «авторский» портрет российского президента, а в том, чтобы максимально точно и полно донести до немецкого читателя подлинные взгляды Владимира Путина и мотивы его решений.
Книга посвящена истории русского неоязычества от его зарождения до современности. Анализируются его корни, связанные с нарастанием социальной и межэтнической напряженности в СССР в 1970-1980-е гг.; обсуждается реакция на это радикальных русских националистов, нашедшая выражение в научной фантастике; прослеживаются особенности неоязыческих подходов в политической и религиозной сферах; дается характеристика неоязыческой идеологии и показываются ее проявления в политике, религии и искусстве. Рассматриваются портреты лидеров неоязычества и анализируется их путь к нему.
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Николай Заболоцкий, Борис Пастернак, Анна Ахматова), старшие современники Самойлова (Мария Петровых, Илья Сельвинский, Леонид Мартынов), его ближайшие друзья-сверстники, погибшие на Великой Отечественной войне (Михаил Кульчицкий, Павел Коган) и выбравшие разные дороги во второй половине века (Борис Слуцкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов)
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.