Лицом к лицу - [26]

— Мне кажется, ты тоже кое-чего не понимаешь, Ванесса, — спокойно ответил он. — Нельзя целоваться с мужчиной так, как ты делала это вчера, а потом притворяться, что ничего не случилось.

— И тем не менее, — с усилием проговорила она, — у меня нет другого выхода. Я не готова к тому, чего ты хочешь, и не хочу, чтобы все считали нас парой.

— Ну, во-первых, речь идет не обо всех, а всего лишь о горстке жителей провинциального поселка…

— Мне не понравилось целоваться под свист любопытных, — холодно сказала Ванесса, положила себе порцию салата и подняла глаза от тарелки.

Взгляд Эдварда был полон иронии, и она снова потупилась.

— Ты думаешь, я не понимаю, что с тобой творится? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — оскорбилась она.

Он широко улыбнулся.

— Ты просто еще не знаешь, как распрощаться со старой любовью и решиться на новую.

Его слова настолько потрясли Ванессу, что она не смогла вымолвить в ответ ни слова.

— Думаю, ты по каким-то причинам решила, что такой порядочной и благоразумной девушке, как ты, не подходит мужчина с репутацией Казановы? Угадал? — Проницательный взгляд Эдварда пронизывал ее насквозь, но она по-прежнему молчала. — Если это не так, — продолжил он, надменно глядя на нее, — значит, ты просто боишься. Чего же?

— Если ты не прекратишь делать из меня дурочку, — взорвалась Ванесса, — то тебе лучше продолжить свой отпуск где-нибудь в другом месте! Раз ты не работаешь на биостанции, тебе здесь нечего делать!

Она сердито бросила нож и вилку на стол и раздраженно отодвинула от себя тарелку с недоеденным салатом.

— Ошибаешься, — холодно парировал Эдвард. — Перед отъездом Джон Мур нанял меня в качестве сезонного рабочего, так что я нахожусь здесь на вполне законных основаниях. А теперь давай поговорим спокойно. Что тебя пугает? Почему ты боишься выйти из клетки, в которую ты сама себя загнала?

— Ничего я не боюсь! — истерически выкрикнула Ванесса. — Просто не хочу делать то, о чем потом буду сожалеть.

— Мне кажется, ты скорее будешь сожалеть о том, чего не сделала, — серьезно возразил он.

Она сердито сверкнула на него глазами и откинула с лица прядь непослушных волос.

— Я не знаю, насколько твоя репутация соответствует действительности, но тебе уже тридцать два года, а ты так и не женился. Это говорит о многом. И потом, кое-что ты делаешь настолько умело…

— А ты бы предпочла, чтобы я был груб и неуклюж? — спросил Эдвард с иронией.

Лучше не реагировать на этот намек, решила Ванесса.

— Кроме того, ты сам говорил, что не собираешься жениться, — добавила она.

— Ну и что?

— Мне кажется, ты слишком легкомысленно относишься к женщинам. У нас с Кевином… Я была единственной для него, а он — для меня. Это были особые чувства и отношения… — Ванесса замолчала и на секунду прикрыла глаза.

— Продолжай, — негромко попросил Эдвард.

— А то, что я испытываю к тебе… — Ее голос упал, и она устало опустила плечи. — Это совсем другое. Я не знаю тебя и не уверена, что могу доверять.

— Если ты опасаешься, что я наброшусь на тебя, можешь расслабиться. Я никогда не действую подобным образом, — надменно проговорил Эдвард.

Ванесса поджала губы, а потом спокойно, но с явным презрением в голосе сказала:

— Я не это имела в виду, а то, что ты относишься ко всему очень поверхностно.

— Вчера вечером у меня сложилось совсем другое впечатление, — парировал он.

Она резким движением отодвинула стул и встала.

— Иди ты к черту, Эдвард Мэддокс! И не надейся, что я буду мыть посуду!

Следующие несколько дней прошли довольно спокойно. Между Эдвардом и Ванессой установилось своего рода вооруженное перемирие. Они почти не разговаривали, даже когда встречались за обедом или ужином. Каждый занимался своим делом; кроме того, Ванесса по-прежнему готовила еду, но Эдвард редко приходил к установленному часу, поэтому она ела в одиночестве, оставляя его порцию на плите.

Это продолжалось до тех пор, пока однажды после обеда на биостанцию не прискакал на лошади мальчишка-подросток, сын хозяина ближайшей фермы — той самой, с которой им раз в неделю привозили продукты. Оказалось, что одна из фермерских собак погналась за диким кабаном и получила в схватке серьезное ранение.

Пока Ванесса собирала сумку с лекарствами и инструментами, появился Эдвард. Узнав, что случилось, он предложил отвезти ее на ферму на джипе. Она хотела было сказать, что и сама способна сесть за руль, но потом, вспомнив, что ехать придется по разбитым проселочным дорогам, решила принять его предложение.

Увидев искалеченную собаку, Эдвард мрачно покачал головой.

— По-моему, лучше пристрелить ее, чтобы не мучались, — тихо сказал он.

— Не спеши, — холодно возразила Ванесса, продолжая осмотр. — Сначала я попробую что-нибудь сделать. Если хочешь, можешь мне помочь, если нет — уходи.

Она достала из сумки металлическую коробку со стерильными хирургическими инструментами, ампулы с анестетиком, шприц, потом вымыла руки и надела тонкие резиновые перчатки.

Эдвард по-прежнему стоял рядом.

— Мой руки, будешь мне ассистировать, — распорядилась Ванесса и начала зашивать рану на животе у собаки.

Закончив, она вытерла рукавом пот со лба и стянула перчатки.