Лицо со шрамом - [48]

– Мне надо подняться к себе по делам. Как освободитесь, принесите, пожалуйста, ко мне в кабинет остатки ужина. Это на верхнем этаже. На чаевые не поскуплюсь, – добавил он, попытавшись улыбнуться. – К тому же я все равно хотел с вами переговорить.

Тони вернулся в кабинет. Интересно, Рози придет по собственной воле или ее притащит стрелок, которому он велел не спускать с нее глаз, чтобы не сбежала? Лучше бы явилась сама.

Рози пришла уже переодетой в красивый уличный костюм. В руках у нее был большой поднос с несколькими тарелками под крышкой, который она поставила на стол.

– В этих блюдах тоже есть яд? – мрачно посмотрел на нее Тони.

Она так сильно вздрогнула, что чуть не выронила поднос.

– Н-не понимаю… – Ее глаза стали огромными от ужаса.

– Яда в вашем супе хватило бы на дюжину человек, – вкрадчиво продолжал он. – У нас на кухне его подсыпать не принято. Так что это, вероятно, ваша работа.

– Да! – с неожиданным вызовом выпалила она. – Я любила Майка, а ты его убил. Ты оставил закон ни с чем, и я решила, что со мной этот номер не пройдет. Вот и устроилась сюда, чтобы к тебе подобраться. Что будешь делать?

Внезапная прямота сестры на мгновение ошеломила Тони. Рози так напоминала его самого!

– Пока не решил, – наконец признался он. – Следовало бы свозить тебя на «прогулку», но ты храбрая и не заслуживаешь смерти от такого удара в спину. Ты хоть понимаешь, во что влипла?

– Да, я все время сознавала, как сильно рискую. Но Майка больше нет, так что какая разница?

– Майк был бандитом, – оборвал ее Тони. – Наемным убийцей и головорезом. Парень лишил жизни многих и с готовностью убивал бы дальше по первому моему слову. Он знал, на что идет.

– Похоже, ты считаешь себя лучше, – съязвила девушка.

– Речь не обо мне, а о Майке. Он не был достоин любви. К тому же знай: я понятия не имел о вашем браке. Думал, он просто хочет тобой попользоваться, как множеством других раньше. Вот почему я… пришил его.

В голосе Тони проскользнула нежность; впрочем, заметив удивленный взгляд собеседницы, он спохватился и рявкнул:

– В чем дело?

– Н-н-ничего. Вдруг показалось… ты похож на человека, которого я когда-то знала.

Тони шумно вздохнул и повернулся к ней щекой со шрамом.

– Тебе будет лучше без него. Однажды скажешь спасибо. Так что живи своей жизнью и позабудь о Майке. И впредь поразборчивей выбирай парней. Негоже такой хорошей девушке якшаться с убийцами.

– Как насчет того, чтобы не лезть не в свое дело? – вспылила она, глаза влажно заблестели от подступивших слез.

– Согласен. И тебе советую то же самое. Не пытайся больше травить гангстерских главарей. Некоторым это может не понравиться. Если нужны деньги…

– Не нужны, – гордо ответила она. – У нас их достаточно.

Тони охватило удовлетворение. Конечно, его родные никогда не узнают, кому на самом деле обязаны своим благосостоянием, однако хорошо, что удалось их обеспечить.

– Тогда ладно… цыпа, – медленно проговорил он. – Просто помни: ты единственный человек, который пытался убить Тони Камонте и остался после этого жив.

Озадаченно наморщив лоб, Рози странно посмотрела на него и наконец ушла. Тони тяжело вздохнул. Ладно, с этим разобрался.

Его живой дерзкий ум тут же переключился на план, который в последнее время стал навязчивой идеей: месть чиновникам, предавшим его в час нужды, хотя им было столько заплачено. Затем Тони осознал, что за жаждой крови стоит нечто большее, чем желание выпустить пар, покарав тех, кто предал не только его, но и свой долг. Впервые за всю беспокойную жизнь его охватил порыв сделать что-то для других, подспудно он осознал, что общее благо важнее самосохранения и у нас есть обязательства перед этим миром.

Во власти новых переживаний, странных идей и убеждений, что ранее были так чужды, Тони строчил два часа кряду. Потом с мрачным удовлетворением прочел стопку листов, добавил записную книжку в черном кожаном переплете и, запечатав это все в большой конверт, вывел: «Доставить, не открывая, в «Вечерний американец» на следующий день после моей смерти». Спрятал конверт в ящик стола и запер.

Конечно, он сознавал, какая шумиха поднимется после этой посмертной публикации, но ему и не снилось, что его удивительно лаконичные и честные строки окажутся небывало убийственным обвинением в адрес американской политической системы. Тем не менее так и произошло.

Он уже не узнал, что публикация вынудила полдюжины видных людей покончить с собой и разрушила карьеру еще многим, вызвала полную смену городской и полицейской верхушки не только в его родном Чикаго, но и во множестве других городов. Став откровением для рядового избирателя, не ведавшего, что творят у него за спиной так называемые слуги народа, эта публикация оказалась самым мощным оружием в борьбе за восстановление честной, достойной доверия администрации в крупных городах.

Скажи ему кто-нибудь об этом сейчас, он бы только рассмеялся. К тому же подобный исход не вызвал бы у него особого интереса. Гражданская совесть была для Тони настолько внове, что не могла пробудиться надолго. Он опять жаждал действовать, отомстить тем, кто, по его мнению, это заслужил. Изворотливый ум набросился на задачу, которая на время стала целью жизни: убить мерзкого предателя Морана, помощника окружного прокурора.