Лицо ангела - [37]

С ужасом Анджела поняла, что память возвращается. Хочет она этого или нет, но память возвращается.

Когда они подъезжали к ранчо, Анджела сидела спиной к нему. В ее представлении это должна была быть старая гасиенда, чьи постройки из саманного кирпича должны быть беспорядочно разбросаны по территории; все еще величественная, но уже потрепанная погодой и временем. Возможно, сама Анджела когда-то работала в похожем месте. Со своего места в повозке она видела поля, расстилающиеся вокруг во всех направлениях, покрытые свежей зеленью. Но росла там не кукуруза или пшеница, а что-то, напоминающее кофе. Невысокие деревья были покрыты стручками, похожими на вытянутые апельсины, с красно-зелеными полосками на кожуре. К ее удивлению, стручки казались уже созревшими и готовыми к уборке урожая.

Но теперь, когда после остановки повозки Анджела соскользнула с нее, она поняла, что это не может быть то самое место, которое она себе представляла. Предполагаемая гасиенда из саманного кирпича оказалась превосходным плантационным домом с крышей, покрытой глиняной черепицей, изящными белыми колоннами и ухоженными живыми изгородями. Вполне вероятно, что двойные дубовые двери дома принадлежали раньше миссии, а дом и окружающие его сады были огорожены железным забором с зелеными колоннами. С одной стороны была ступенчатая дорожка, ведущая за дом, а с другой — подстриженная лужайка с сеткой, похожая на бадминтонную площадку.

Если Сильвер действительно была ее другом, и они когда-то вместе работали в поле, то было достаточно сложно представить ее живущей в таком доме, если только она не работала здесь прислугой.

Анджела до сих пор не могла вспомнить лицо Сильвер, но отчетливо представляла ее голос — кажется, именно он начинал звучать у Анджелы в голове в минуты страха и беспокойства. Конечно, этот голос мог быть ее собственным внутренним голосом, тем шестым чувством, которое есть у всех, но Анджеле все-таки казалось, что это был голос Сильвер, и что именно Сильвер спрятала здесь Анджелу в прошлый раз, когда ей так же надо было исчезнуть.

— Помещения для прислуги расположены позади дома? — спросила Анджела, доставая свои вещи из повозки. — Apartmento con cocina?

Водитель открыл ворота и махнул ей рукой, чтобы она заходила внутрь, при этом, явно не понимая, о чем она говорит, даже когда она специально спросила о Сильвер. Через несколько минут повозка тронулась с места и поехала, постоянно раскачиваясь, по разбитой дороге, которая вела к нескольким большим оловянным зданиям, разбросанным по склону холма.

«Склады или помещения для переработки» — предположила Анджела.

Она осталась наедине с великолепным домом. Казалось, что вокруг никого нет, и вся местность была настолько безмолвна, что Анджела задалась вопросом, а живет ли кто-нибудь здесь. Она предпочла бы подождать немного снаружи и осмотреться, но рана на ее большом пальце пульсировала и требовала лечения.

По выложенной камнем дорожке Анджела прошла через пышный сад, вытянувшийся вдоль дома, и вышла на задний двор, где кружевные папоротники свисали над журчащими фонтанами, а ветки голубых глициний качались от ветра. Приоткрытые арочные двери позволили ей увидеть небольшую переднюю и другие арочные двери, украшенные изразцами. Анджела тихонько стукнула дверным молоточком в виде головы льва.

— Entrar, — сказал кто-то в доме. Голос звучал близко, но в то же время он был приглушен, словно говоривший человек находился в туннеле.

Услышав приглашение войти, Анджела зашла в дом, но с опаской.

За арочными дверями находилась затемненная комната с небольшими напольными светильниками, отбрасывающими колышущиеся тени.

Анджела остановилась на пороге при виде гротескных масок и оскалившихся скелетов в человеческий рост, некоторые из которых были одеты в причудливые наряды и шляпы и даже держали сумочки в своих костлявых руках.

Она не знала, стоит ей пугаться или нет.

Также в комнате находился длинный стол, заваленный охапками цветов, напитками и едой. Он был украшен как святилище, и Анджела неожиданно поняла, что она находится в некоем подобии погребальной камеры.

Вот это уже напугало ее. Она отступила, и только тогда заметила рядом с собой скелет. От вида его злобной усмешки и пустых глазниц у нее перехватило дыхание.

Ей захотелось выбраться отсюда. Но как только она повернулась, чтобы уйти, в дверном проеме появилась отвратительная фигура. Анджела отпрянула, задев скелет, который с грохотом упал на пол.

От ужаса она вся напряглась. Но ее первым порывом было атаковать. Не бежать. Драться.

Она сгруппировалась, готовясь к нападению, но не понимая точно, что именно она делает. Это была непроизвольная реакция. Инстинкт в чистом виде. Реакция на подсознательном уровне. Она не удивилась тому, что знала приемы самообороны или что она смогла среагировать автоматически. Как информатор она представляла большую ценность для «Смарттека», и они обучили ее самозащите. Но она так же знала, как нападать. Одним точно рассчитанным ударом можно было бы сломать шею и вывести из строя соперника. Она это знала. Это знание было частью ее, частью ее нервной системы, и было больше, чем обычный инстинкт.