Луиса это всегда безумно раздражало, и он заклеил стёкла плакатами. Видимо у Трейси был тот же взгляд на это безобразие, так как на дверях висели белые, в мелкий розовый цветочек, шторки.
Луис вступил в кухню и, оглядевшись по сторонам, вздохнул. Его кухня выглядела необитаемой. Конечно, если пооткрывать шкафы и ящички, можно найти следы обитания человека, но вот все рабочие поверхности были девственно чисты и пусты. Способ, каким он питался – открыл-разогрел-съел, или открыл-разморозил-съел, не подразумевал лишних предметов, занимающих пространство.
У миссис Кейс же, кухня выглядела не просто обитаемой, но ещё и уютной. Повсюду были развешаны маленькие полотенца, разноцветные прихватки. Так же радовали глаз разномастные баночки со специями, пара малюсеньких вазочек с цветами и конфетами, подставки с висящими вилками-ложками, устрашающего вида, похожими на пыточные инструменты и термоустойчивые подставки жизнерадостных цветов. Довершали картину многочисленные магниты на холодильнике и всё те же, в розовый цветочек, шторы на окне.
Окончательно добило Луиса, полное отсутствие грязной посуды в раковине. У него дома порой выстраивались такие пирамиды, к которым фотограф в результате боялся даже подступиться. Потом всё-таки, из-за угрозы обрушения, приходилось приступать к отмыванию накопившихся за месяц тарелок из-под тостов, пиццы или гамбургеров, и бокалов с почерневшими от кофе стенками. С чертыханиями и ругательствами, конечно, ведь порой посуда за время хранения в раковине, разве что зацвести не успевала. Единственное, что каждый раз толкало Луиса на это неблагодарное занятие, так это банальная нехватка посуды, перекочевавшей со временем из шкафчика на стене, в мойку.
Как следует, оглядевшись, Луис присел на стул, и, начав отходить от культурного шока, принялся наблюдать за восторгающимся Деннисом, перебирающим свои сокровища, полученные в единоличное пользование.
— Почему? – задался-таки вопросом Деннис.
— Да вот, подумал – взрослый дядька дома бережно комиксы хранит. Стремно как-то стало, — неопределенно ответил Луис. Он не сказал, что причин было две, и вторая, главная, состояла в том, что он хотел сделать приятное мальчишке, так похожему на него в детстве.
— Многие взрослые комиксы собирают, — возразил мальчик.
— Вот именно, собирают. А я их просто в шкафу в виде пылесборника мариную. Тебе они в любом случае нужнее. По крайней мере сейчас, а вырастешь, если захочешь тоже отдашь кому-нибудь, — здраво рассудил Луис. И вздрогнул когда Лами прошел совсем близко, задев его ногу. Отодвинул свою конечность подальше от кота, мало ли, вдруг ещё пометить решит, запах от него как-никак незнакомый. – А у вас уютно.
— Это все мама. Она любит, чтобы даже съемная квартира, в которой мы неизвестно сколько проживём, выглядела по-домашнему, — пробурчал Деннис.
— Ну она же для тебя старается, чтобы любая халупа стала домом. Чтобы тебе было лучше, всегда же приятнее жить в уюте, чем в пустой коробке со столом и кроватью, — Луис говорил, а у самого перед глазами всплывало собственное жилище, как нельзя лучше подходящее под определение «коробка».
— Я знаю, — мальчик вздохнул. – Мы и переезжаем часто, потому что маме надо делать карьеру, чтобы у меня всё было. Теперь у меня есть всё кроме дома и мамы.
— Попробуй поговорить с ней. Объясни, что тебе не хватает её. Карьера карьерой, но если она постоянно будет на работе, то вскоре вообще забудет, что у неё есть сын, предоставленный сам себе. Работа журналиста даёт определенную свободу, можно брать часть работы домой. У меня отец такой же был, — теперь пришла очередь вздохнуть Луису. – Постоянно на работе пропадал.
— И вы с ним поговорили?
— Поговорил.
— И как? Помогло? – пытливо заглянул ему в глаза мальчик.
— Помогло конечно. — Луис не стал говорить, что отцу в общем-то было плевать, что сыну одиноко сидеть одному в очередной новой пустой квартире целыми днями. И что после его попытки поговорить с отцом на эту тему, он вместо сочувствия и обещания хотя бы иногда, вместо бара после работы сразу идти домой, получил строгий выговор о том, как отцу даются деньги на его содержание, и как он в итоге мечтает расслабиться после трудового дня. Луис надеялся, что в матери Денниса любви к сыну и чувства ответственности перед его будущем чуть больше, чем в его отце. Отец не задумывался, кем вырастет маленький Луис, и посмотрите, кем он стал, фотографирует людей в последние мгновения их жизни, и крошечную крупинку сочувствия к ним, прячет глубоко внутри себя, чтобы, не дай бог, не прорвалась наружу.
— Это хорошо. — Мальчик вызволил фотографа из собственных мыслей. – Я попробую.
— Слушай, пойду я, пожалу. — Луис неожиданно засобирался, почувствовав тянущее наступление вызова. Ехать надо было не слишком далеко, но перед этим нужно было ещё переодеться и подготовить фотоаппарат. Он поднялся и пошёл к двери. Деннис засеменил следом за ним, смешно перепрыгивая через снующего под ногами кота. На лице мальчика читалось разочарование скорым уходом гостя.
В дверях Луис затормозил и, обернувшись к Деннису, сказал:
— Ты это… Если ключи опять потеряешь, заходи. У меня посидишь, — и дальше, ещё не осознавая, что раньше никогда не сказал бы никому ничего подобного, выдал. – И вообще заходи, поболтаем, всё не так скучно будет.
