— А не много ли вопросов, мистер? – Трейси отвесила сыну шутливый подзатыльник.
— Мне же интересно… — с притворной обидой ответил мальчик.
— Перебьёшься, пей свой лимонад и следи за котом. Не хватало, чтобы он тут всё переметил.
Луис, который хотел было возразить, что кот ему не слишком помешает, если спрыгнет на пол, решил промолчать, услышав последнюю фразу.
— Дома же он не метит…
— Дома уже не осталось ни единой вещи, которую он бы не пометил. Молчи уж, защитничек!
Они проговори до десяти часов, после чего Трейси и Деннис ушли. Луис прибрался в кухне, порадовавшись, что мебель не пострадала от инстинктов кота.
Уже ложась спать он подумал, что это был один из лучших его вечеров. Луис не успел как следует обдумать почему ему было так хорошо с новыми знакомыми, как таблетка снотворного затянула его в сон.
Ему снился очередной кошмар. На этот раз он оказался около здания полностью покрытого зеркальным стеклом. Он стоял и ждал. Наверху, в люльке, находился человек из-за которого он здесь был. Луису казалось, что он стоит здесь уже целую вечность. Он поднял фотоаппарат и навёл его на люльку, яркий отблеск от стекла ослепил его и Луис, зажмурившись, опустил камеру.
Теперь он стоял уже не на улице, а в каком-то коридоре, вокруг было множество дверей, но все они были забиты досками. Конец коридора терялся в темноте. Откуда-то Луис знал, что находится внутри стеклянного здания. В голове вдруг возникла мысль, что он может найти мойщика-самоубийцу, поговорить с ним, отговорить.
Луис идет по коридору, он помнит, что Ведьма запрещала ему пытаться предотвратить то, что должно произойти. Но так же он помнит (или знает?), как будет выглядеть тот парень, если прыгнет с шестнадцатого этажа.
Двери справа и слева всё так же заколочены, а впереди стоит непроглядная тьма, по мере того как он продвигается, она чуть рассеивается, давая разглядеть все тот же ландшафт.
Луис боится опоздать и идёт быстрее. Ведьма говорила что-то о наказании, и он знал, что оно его не минует, но он хочет успеть до того, как неизвестная кара его настигнет.
Неожиданно за спиной раздается скрежет. Луис оглядывается, но тьма заволокла коридор и позади него. Он ничего не видит, но точно знает, что там что-то есть. Или кто-то. Оно наблюдает за ним, и у Луиса, чувствующего на себе этот внимательный взгляд, от ужаса начинают шевелиться волосы на голове.
Игра в гляделки с невидимым соперником Луису надоедает и он, медленно отвернувшись, идет дальше. Сзади снова раздается скрежет, словно кто-то огромными когтями скребёт по стене. Причём и по правой и по левой одновременно. И что самое неприятное, звук приближается к Луису.
Он ускоряет шаги, и нечто из темноты тоже прибавляет скорость. Шум за спиной перемежается с треском ломаемых досок. Тех самых досок, которыми заколочены двери.
Луис бежит.
Судя по звукам, враг не отстаёт. Теперь Луис слышит топот и даже тяжелое дыхание. Оно шевелит волосы на затылке, и дыхание это не тёплое, как у любого живого существа, а холодное, леденящее кровь.
Луис чувствует, что время почти подошло, скоро самоубийца сделает шаг вперёд, и все действия Луиса окажутся напрасными. Ему надо найти комнату с окном, за которым висит люлька мойщика.
Преследующая его тьма разражается рёвом, от которого кажется готово остановиться сердце. Треск и скрежет совсем рядом, Луис вот-вот ощутит прикосновение преследователя.
Он боится повернуться, теперь он знает, что если обернётся, сзади будет не просто темнота, а тот, кто в ней скрывается. Тот, кто должен остановить его, не позволить спасти мойщика.
Впереди светлеет, в конце коридора он видит дверь. Она не заколочена, как все остальные и будто бы светится.
Нечто за спиной снова издает рык, и Луис ощущает, как воздух расступается, пропуская тело преследователя в последнем рывке. Он тоже кидается вперёд, рука сжимается на дверной ручке, поворачивает её и дверь распахивается внутрь. Луис, не останавливаясь, вваливается в комнату, а когда понимает что вляпался, становится уже слишком поздно.
Тьма позади с удовлетворенным вздохом растворяется, а он оказывается там, где и хотел, но совсем не в том качестве, на которое рассчитывал.
Луис стоит в люльке, внизу шестнадцатиэтажная пропасть, в глаза бьёт яркий солнечный свет. Но это уже не совсем он. Теперь он смотрит на мир глазами мойщика-самоубийцы. Смотрит вниз, завороженно, не отрываясь. Луис хочет закричать, остановить, но не может. Его тело, уже не принадлежащее ему, медленно, слегка лениво, переваливается через край люльки.
И он падает.
Воздух рвёт волосы и одежду. С силой бьёт по лицу.
Земля и небо мелькают перед глазами, когда тело переворачивается. Крик рвётся из груди. Из его груди, но мойщик не издает ни звука, а потому они, два человека в одном теле, летят в полной тишине.
После очередного переворота ему открывается вид быстро приближающейся земли. Он уже видит на асфальте то место возле машины, где сейчас упадёт. А ещё видит человека с фотоаппаратом поблизости.
И, прежде чем приземлиться на асфальт и разбросать свои мозги в радиусе нескольких метров, Луис понимает, что видит самого себя.
