Личность и Эрос - [93]
Адепты философии ценностей уже в наше время стремились определить благо помимо условных и относительных границ его социальной полезности. Но им тоже не удалось связать этос с проблемой бытия, реально преодолеть абстрактные рассудочные схемы. Показателен следующий вывод Николая Гартмана: "Благо не есть идеальная сущность ценности или ее внутренний смысл, как не есть и просто реальное существование того, что считается достойным. Благо — это не что иное, как телеология ценности (а зло — телеология недостойности) в сфере действительности">[765]. Попытка определить благо не сравнительно или соотносительно, а "само по себе", вне всяких сравнений и отношений, в телеологической связи с априорно признанными "ценностями", неизбежно приводит к голому понятию блага, то есть к произвольным схемам, не имеющим никакого бытийного содержания.
§ 91. СИНТЕЗ ЭТОСА И БЫТИЯ У ХАЙДЕГГЕРА
Пожалуй, в современной западной философии самая серьезная попытка связать этос и этику с онтологической проблемой была предпринята Хайдеггером. С переходом от метафизики оптических категорий (от причинной связи сущего и Бытия) к онтологии различия сущего и Бытия связана также попытка онтологически (а не "онтически" — категориально) определить этос, отождествить этику с "фундаментальной онтологией" (Fundamentalontologie) - так Хайдеггер называет истолкование человеческого бытия, познание Бытия как возможность эк–стаза, то есть как сознание временнóй явленности>[766].
Сам Хайдеггер не дал систематического изложения онтологической этики; однако он определил ее границы. Отправляясь от изречения Гераклита: "Этос человека — его даймон">[767], Хайдеггер обратился к этимологии греческого слова ᾽Ηθος и его онтологическому содержанию. Изначально слово ᾽Hθος во множественном числе означало местопребывание, жилье, место жительства. "Ἤθεα καὶ νόμoς ἵππων">[768], — читаем мы в "Илиаде" Гомера, а в "Одиссее" встречаем выражение "κατὰ ἤθεα κοιμηθῆναι">[769]. То же самое значение слово ᾽Hθος сохраняет у Гесиода>[770], Геродота>[771], Платона>[772] и Арриана>[773]. Постепенно и последовательно это слово приобретает (уже со времен Гесиода>[774]) следующее значение: "унаследованные от предков традиции, которых совместно придерживается большинство населения определенной страны, которые сложились в данной местности и утвердились в общежитии как должные нравы и обычаи, рассматриваемые в качестве правильных и законных">[775].
Таким образом, замечает Хайдеггер, фрагмент 119 из Гераклита следует интерпретировать, исходя из первичного значения слова ᾽Hθος. Этос человека есть проявление места, где он живет постоянно, определение его пре–бывания, конкретное пространство его жизни. Следовательно, когда Гераклит говорит, что этос человека — это его даймон, то есть Бог, он связывает этос с пространством, или способом жизни человека, и этот способ есть бытийная близость к Богу, пре–бывание возле Бога. Таким образом, этос определяет то, чтó есть человек: определяет его сущность>[776].
Хайдеггер ограничивается замечанием, что такое понимание этоса связано в первую очередь с онтологией, а не с этикой>[777]. Во всяком случае, оно отнюдь не ведет к морали западного христианства и европейской философии, к ценностным категориям индивидуализированной этики. Однако Хайдеггер не указывает следствий, вытекающих из тождества онтологии и этики, этоса и бытия, обозначенного в формуле Гераклита. Этос человека как способ его бытия - как "близость" к Богу и "пре–бывание" возле Бога (где близость и пре–бывание означают не что иное, как бытийную связь и отношение), — такой этос вынуждает понять Бытие как личностный способ бытия. Подобное понимание весьма далеко от феноменологического полагания Бытия, на котором настаивает Хайдеггер, — от возможности "проявления" и "самосокрытия", где "проявление" понимается как темпоральность, а время — как способ, каким сущее не–есть–Ничто.
§ 92. ФРАНЦУЗСКИЙ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ: "ЭТИКА СВОБОДЫ"
Бытийно–онтологическое видение и истолкование этоса и этики с большей последовательностью отстаивал французский экзистенциализм, несомненно, уходящий корнями в "новую онтологию" Хайдеггера. Экзистенциализм принимает как онтологическую данность господство абсурда в жизни мира и в историческом "становлении">[778]. С того момента, как человек "бытийно" удостоверится в этой онтологической данности, как и уверится в том, что абсурд и "зло" — не случайные следствия случайных обстоятельств, а "естественное" порождение исторической жизни, заданное самим способом исторического существования человека, — с этого самого момента он сознательно относит к области условного и утопического как стремление к индивидуальной нравственности, так и организованную деятельность, направленную на "изменение" истории.
