Личное удовольствие - [26]

Я позвонила Лауре Гюнтер в „Хашбим" и предложила ей поужинать со мной и выпить по любимому коктейлю. Она с радостью согласилась — мы договорились встретиться в шесть тридцать.

Лаура была единственной женщиной в этом городе, с которой у меня сложились близкие, приятельские отношения. Она работала в „Хашбиме", и однажды, когда я зашла посмотреть, что можно купить в этом магазинчике, мы с ней разговорились. Разговор закончился тем, что она рассказала мне о себе всю подноготную. Лаура оказалась женщиной прямой, открытой и не стесняющейся своего прошлого. Она была замужем за одним брокером, но два года назад развелась с ним. Нельзя сказать, чтобы она купалась в деньгах, однако работа в бутике в должности администратора давала ей возможность не слишком ограничивать себя в своих потребностях.

Она походила на дикарку. Крупная, тяжелая, но с прекрасной фигурой. Курила длинные коричневые сигареты, говорила низким голосом. Причем любила ввернуть такие словечки, которые и от грузчика-то не всегда услышишь. У нее был постоянный парень по имени Бобби Герк. Мне думается, что он слегка потягивал денежки из Лауры, но я никогда не задавала вопросы на эту тему.

Наш обед в маленьком китайском ресторанчике прошел прекрасно. Лаура рассказала мне, что у нее возникли кое-какие разногласия с Герком. Он хотел, чтобы она каждый вечер сидела дома — на случай, если ему придет в голову забежать к ней. Она сказала, чтобы он и не мечтал об этом, и каждый продолжал отстаивать свою точку зрения.

— Этот чертов слон думает, что я его собственность, — возмущалась Лаура, — а платит мало, он просто занимается арендой.

— Почему бы тебе не расстаться с ним? — предложила я. — Ты вполне можешь найти себе что-нибудь получше.

— Я работаю над этим, — ответила она. — Мне тут на прошлой неделе встретился один паренек в клубе, который думает, что он дрючит женщин, как бог. Но, разумеется, он женат. Однако у него хорошие кармашки. Я готова открыть ему кредит. Последний раз он пришел ко мне, шмыгая носом, и я сказала ему, что мое кредо: „Нет денег — нет игры".

Мы также поболтали о летней моде, которая была настолько короче, насколько и уже. Затем наступило время, когда мне надо было уходить. Мы договорились встретиться на пляже в воскресенье. Около половины девятого я была уже дома. Мой шестилетний „понтиак" ужасно тарахтел, поэтому я решила, что мне нужны новые „колеса". Я прикинула, что могу намекнуть насчет этого Макхортлу: уж он-то отлично знал, что „нет денег — нет игры".

Вилли-проныра появился ровно в назначенный час, неотразимый, как всегда. Этот парень совершенно определенно знал, как надо одеваться. Он захотел выпить содовой, и я принесла ему стакан.

Я рассказала Вилли про визит Макхортла этим утром. Мне не хотелось отдавать ему всю банку нового крема, так как я не могла отказать себе в бронзовом загаре. Поэтому я взяла столовую ложку и положила ему немного этого крема в алюминиевую фольгу. Вилли сказал, что для анализа этого вполне достаточно. Потом я поведала ему, что к мистеру Макхортлу обратился клиент, который сделал заказ на создание лосьона для загара в комбинации с жидкостью от насекомых.

— Звучит отлично, — обрадовался он. — Постарайся достать мне образец, когда они закончат.

Он вынул портмоне из роскошной кожи, инкрустированной какими-то фигурками, и протянул мне белый конверт, содержащий мою оплату. Я давно обратила внимание, что передавать купюры из рук в руки — не его стиль. Он всегда вручал мне деньги в чистом белом конверте.

Вилли направился к двери, но вдруг неожиданно остановился.

— Да, между прочим, — произнес он скороговоркой, как если бы только что вспомнил, — есть что-нибудь новое по поводу этой таблетки тестостерона?

Это была великолепная игра, однако меня не проведешь. Я прекрасно знала, что парнишка хитер, но я была еще хитрее. Мне сразу стало ясно, что он очень заинтересован в ЖАВ-проекте, который сулил много-много толстых белых конвертов.

— Да, — ответила я, — Макхортл рассказал мне кое-что.

— И что же?

— Видишь ли, я предполагаю, что этот проект действительно что-то уникальное. Очень важная работа, сверхсекретная.

Вилли вылупился на меня.

— Я же обещал тебе, что ты получишь лишние две тысячи, если принесешь мне образец.

— Да, обещал. Но я хотела бы увериться в твоих намерениях. Как насчет предоплаты?

Его лицо окаменело.

— Надеюсь, ты не собираешься жадничать, Джесс?

— Эй, Вилли, — улыбнулась я, — давай начистоту. Я делаю то же самое, что и ты. Ты сказал мне, что покупаешь информацию у людей, которые знают, и продаешь людям, которые хотят знать. Правильно? Ну что же, я как раз знаю то, что ты хочешь знать. Жадность здесь ни при чем, это только бизнес.

Сохраняя по-прежнему каменное выражение лица, он опять достал свое замечательное портмоне и на этот раз дал мне деньги без конверта, просто из рук в руки. Я поблагодарила его и пересказала ему, что слышала от Макхортла про инъекции, которые были сделаны мышам.

— И он думает, что подобное произойдет и с человеком?

— Мервин сказал, что не видит причин, почему люди должны вести себя другим образом. И что форма препарата не важна — будь то жидкость, таблетка или порошок.