Либерастия - [7]
К судьбе классического ("здорового") либерализма, который был действительно связан с прогрессом (социальным, научно-техническим и нравственным) и с интересами большинства людей, мы еще вернемся.
А то, что исповедуют Конгресс США, НАТО и ОБСЕ, называется "либерализмом" скорее по традиции, нежели по сути. Чего только не намешано в этом вероучении. Наркотики и половые извращения - наследие "молодежной революции" 60-х годов; "Welfare", т.е. зарплата трудоспособным гражданам за то, что они не хотят работать- это, с позволения сказать, "социализм", но творчески развитый; рыночный фетишизм - от Адама Смита; "актуальное искусство" - видимо, из Андерсена ("Новое платье короля"). Разделить эти ингредиенты не в силах даже весь институт биоорганической химии имени Шемякина и Овчинникова. Но заметьте - мы не зря начали эту работу с подробного очерка средневекового христианства, казалось бы, не связанного напрямую с теми сюжетами новейшей истории, которые нас занимают. Средневековое христианство тоже было насквозь эклектично. И тем не менее - целостно! Любой монах отлично в нем ориентировался, и достаточно быстро определял, что, например, Матвей Башкин - еретик и "враг рода христианского", а какой-нибудь опричный садист, хоть и грешник (кто из нас без греха?), но свой, православный. И чем монах при этом руководствовался, как раз и показывает Юрганов в "Категориях..."
Современный чиновник ОБСЕ вынесет вам такой же точный вердикт. Принудительный аборт, сделанный хронической наркоманке, чтобы избежать появления на свет неполноценного существа - преступление против человечества. Прицельный расстрел с воздуха пассажирского поезда или автобуса с беженцами - гуманитарная миссия. Ограничение гражданских прав двух человек в Белоруссии - диктатура и основание для бойкота. Лишение этих самых прав более чем трети избирателей в Латвии (без вины и без суда) - "ценз оседлости" и основание для дискуссии. Про такие страны как Саудовская Аравия, где права человека не признаются в принципе, и дискуссий не следует вести, чтобы не обидеть тамошние религиозно-монархические чувства.
Подобные несуразицы наши дипломаты объясняют "двойным стандартом". Но боюсь, что на самом деле лицемерия в ОБСЕ не больше (и не меньше), чем в Иосифо-Волоколамском монастыре ХVI столетия. А стандарт как раз один. И применяется он с профессиональной четкостью.
Просто мы до сих пор не поняли, какой он. Принимаем за чистую монету то, что написано над входом в контору, не утруждая себя исследованием реальных закономерностей, по которым она функционирует.
Еще об обманчивых вывесках. В том же Энциклопедическом словаре статья "Либерализм" заканчивается словами: "в конце 20 в. происходит сближение идей Л, консерватизма и социал-демократии". Советские публицисты задолго до конца века сравнивали "буржуазную демократию" с борьбой левой и правой руки одного хозяина. Но это было все-таки полемическое преувеличение. Объективный наблюдатель всегда мог указать, например, на то, что социал-демократам не свойственен милитаризм (в отличие от "правых консерваторов"). Сегодня это прозвучит как злая издевка.
Самое острое и принципиальное столкновение американских демократов с республиканцами разворачивалось вокруг президентского члена. Оно почти дословно воспроизводит сюжет песни А.Галича "Красный треугольник" ("Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать. Вот стою я перед вами словно голенький. Я с Нинулькою гулял с тети-пашиной...").
"Социал-демократический манифест" премьер-министра Великобритании Т.Блэра и немецкого канцлера Г.Шредера - "это действительно одно из наиболее значительных произведений социалистической мысли рубежа второго и третьего тысячелетия, вобравшее в себя все то, о чем ряд последних лет спорят теоретики и практики..." (Г.Х.Попов)[12] К сожалению, "социалистическая мысль рубежа тысячелетий", так вдохновившая одного из главных могильщиков социализма в России, "вбирает в себя" в основном потоки общих слов, под которыми может подписаться партия любой ориентации.
На общем фоне серой "политкорректности" (она же "сближение идей") конкурируют, действительно, не идеи и программы, а персоналии, тоже сереющие год от года. "Нужны ли нам Черчилль, де Голль, Вилли Брандт? - размышляет директор Авиньонского фестиваля Бернар Фавр д Арсье, - У нас нет образца, основы, только мода."[13] И если, например, немецкие "зеленые" по отношению к атомной энергетике демонстрируют параноидную агрессивность (вместо обычного своего конформизма), то не нужно быть доктором Фрейдом, чтобы высказать кое-какие догадки о скрытых мотивах.
Именно в силу того, что нас интересует действительная идеология, голливудские киноподелки - "Молчание ягнят", "101 далматинец" или какой-нибудь "Devil"s own" - в качестве источников могут оказаться важнее, чем, например, сочинения Элвина Тоффлера о "
Книга рассказывает о всех российских царях, от Михаила Федоровича до Михаила Александровича, брата Николая Второго, юридически последнего императора России, также отказавшегося от престола. Обилие трагических событий в Доме Романовых определило столь мрачное название книги.В книгу вошли статьи, напечатанные в журнале «ЗНАНИЕ-СИЛА» в разные годы. Статьи про Николая Второго и Михаила Александровича были написаны специально для сборника. Статьи написаны профессиональными историками.
В непредсказуемой империи на стыке Востока и Запада рок-музыке довелось претерпеть странные метаморфозы. Свежий ветер из Ливерпуля открыл новую главу русской культурной традиции; в феномене «рок-культуры» соединились непримиримые (по Киплингу) стороны света, высокое искусство и политическая оппозиция, новейшая технология и средневековая организация. Книга, которую вы открыли — не опыт популярного музыковедения, а история. Как и у всякой истории, у нашей есть начало и конец — рождение и смерть эпохи. Есть у нее и собственное имя — с тех пор как Башлачев написал «Время колокольчиков».
Под напором затяжных бытийных ураганов лучшие страницы истории Самотёки повязались неукоснительной Духовной связью с именем Помазанного Атамана Терентия Козолупа.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.