Либерализм - [70]

Социализм извлек значительную выгоду из этого логического недостатка в позиции, занимаемой партиями особых интересов. Для многих, кто не в состоянии понять великий идеал либерализма, но кто мыслит слишком ясно, чтобы согласиться с претензиями на привилегированное отношение со стороны отдельных групп, принцип социализма приобрел особое значение. Идея социалистического общества – которой, несмотря на неизбежно присущие ей недостатки, нельзя отказать в величии замысла – была призвана скрыть и в то же время подтвердить слабость позиции, занимаемой партиями особых интересов. Она отвлекла внимание критики от деятельности партии и направила его на великую проблему, которая, что бы о ней ни думали, при всех обстоятельствах заслуживает серьезного и исчерпывающего рассмотрения.

На протяжении последних 100 лет социалистический идеал в той или иной форме находил себе сторонников среди многих искренних и честных людей. Множество лучших и благороднейших людей восприняли его с энтузиазмом. Он стал путеводной звездой для выдающихся государственных деятелей. Он завоевал господствующее положение в университетах и стал источником вдохновения для молодежи. Он в такой степени занимает мысли и питает чувства прошлого и нынешнего поколения, что когда-нибудь история вполне справедливо назовет нашу эпоху веком социализма. В последние десятилетия во всех странах было сделано максимум возможного, чтобы воплотить в жизнь социалистический идеал как посредством национализации и муниципализации предприятий, так и путем внедрения мероприятий, ведущих к плановой экономике. Неустранимые недостатки социалистического управления экономикой – неблагоприятное влияние на производительность труда и невозможность экономического расчета при социализме – повсюду завели эти попытки в тупик, когда любой дальнейший шаг в сторону социализма стал угрожать слишком вопиющим ухудшением снабжения народа товарами. Под давлением необходимости они вынуждены были свернуть с этого пути, а социалистический идеал – даже сохраняя идеологическое господство – в практической политике стал просто маской рабочих партий в их борьбе за привилегии.

Можно показать, что сказанное верно для любой из множества социалистических партий, таких, например, как различные фракции христианских социалистов. Однако мы предлагаем ограничить наше обсуждение случаем социалистов-марксистов, которые несомненно были и остаются самой значительной социалистической партией.

В отношении социализма Маркс и его последователи были настроены совершенно серьезно. Маркс отвергал все мероприятия в пользу отдельных групп и слоев общества, которых требовали партии особых интересов. Он не подвергал сомнению обоснованность либерального аргумента о том, что следствием таких актов вмешательства будет общее снижение производительности труда. Когда он мыслил, писал и говорил последовательно, он всегда занимал позицию, что любая попытка вторжения в механизм капиталистической системы путем актов вмешательства со стороны правительства или иных органов общества, обладающих такой же властью принуждения, бессмысленна, потому что она не приводит к результату, на который надеялись их сторонники, а вместо этого снижает эффективность экономики. Маркс хотел организовать рабочих на конфликт, который привел бы к установлению социализма, но не на борьбу за достижение особых привилегий в рамках общества, основанного на частной собственности на средства производства. Он хотел создать социалистическую рабочую партию, а не то, что он назвал «мелкобуржуазной» партией, нацеленной на отдельные частичные реформы.

Слепая приверженность предрассудкам своей схоластической системы мешала ему беспристрастно взглянуть на вещи как они есть: он полагал, что рабочие, которых находящиеся под его интеллектуальным влиянием авторы организовали в «социалистические» партии, будут согласны оставаться безучастными зрителями и спокойно наблюдать, как капиталистическая система развивается в соответствии с его доктриной, чтобы не отсрочивать тот день, когда он полностью созреет для экспроприации экспроприаторов и «превратится» в социализм. Он не понимал, что рабочие партии, точно так же как другие партии особых интересов, признавая социалистическую программу как в принципе правильную, в практической политике были озабочены только ближайшими целями получения особых привилегий для рабочих. Теория солидарности интересов всех рабочих, которую Маркс разработал, имея в виду совершенно иные политические цели, сослужила прекрасную службу, искусно завуалировав тот факт, что издержки победы, одержанной одними группами рабочих, должны лечь бременем на другие группы рабочих, т. е. что в сфере так называемого «рабочего» законодательства, а также в профсоюзной борьбе интересы пролетариата никоим образом не совпадают. В этом качестве марксистская доктрина оказала партии, отстаивающей особые интересы рабочих, ту же услугу, какую германской центристской и другим клерикальным партиям[71] оказало обращение к религии, националистическим партиям – обращение к национальной солидарности, аграрным партиям – утверждение о том, что интересы различных групп сельскохозяйственных производителей тождественны, а протекционистским партиям – доктрина о необходимости всеобъемлющего тарифа для защиты национального рабочего класса. Чем сильнее становились социал-демократические партии, тем большее влияние в них приобретали профсоюзы и тем больше они превращались в ассоциации профсоюзов, смотревшие на все с точки зрения недопущения на фабрики нечленов профсоюзов и увеличения заработной платы.