Лейли и Меджнун - [2]

Шрифт
Интервал

Учил детей он племени всего:
Не знал отрадней бремени сего.
Звезда наук, он был земле не чужд,
Открыл он сердце для народных нужд.
Высокий саном, был он к лести глух,
Превыше сана был высокий дух!
Был гнев его горячим, жестким был, —
В его руках и камень воском был!
Был гнев самумом, — не губил он роз,
Из племени былинки не унес.
Вкусивший светлый хлеб его щедрот,
Лепешкой жалкой солнце назовет!
Конюшней старой пред его страной
Казался беспредельный мрак ночной.
Родимый кров от недругов храня,
Он был сильнее ветра и огня.
От всех печалей мира и невзгод,
Как крепость, ограждал он свой народ.
Жемчужинами был мудрец богат,
Но лишь одною восхищался взгляд.
Взрастил он много роз в своем саду,
Но лишь одной ценил он красоту,
Светильником гордился лишь одним, —
Как искра, тлело солнце рядом с ним!
В его дому была свеча одна,
Как в небесах всегда одна луна,
Но та свеча была такой луной,
Перед которой слепнет глаз дурной.
Нет, не свеча, а кипарис блестит,
Которому завидует самшит!
Нет, не луна, а счастья звездный дар,
Не звездный дар, а солнца грозный жар!
Кто губы разгадает, кто поймет?
По цвету — финики, по вкусу — мед.
Ланитам кто сравненье дать готов?
То — луны под завесой облаков.
Как солнце — лик ее в ночи волос,
Ночное небо солнцем обожглось!
О ночь! Лейли! Мы смотрим на тебя, [2]
Рассвета блеск забыв и разлюбя.
Две брови черные на белом лбу,
Соперничая, начали борьбу,
Но родинка вмешалась в бранный спор,
И брови не воюют с этих пор.
Даруют брови, сведены басмой,
Свет полнолунья, спорящий со тьмой,
Их кипарисами назвать могу:
Не правда ль? Ветер их согнул в дугу!
Два глаза — два могучих колдуна.
Им сила чародейная дана.
О, дремой осененные глаза!
Истомой опьяненные глаза!
Над вами кипарисы в жаркий день
Простерли страстного желанья тень.
Чему я уподоблю ряд ресниц?
То — войско негров у своих границ.
Мигание? То негры пред тобой
Затеяли междоусобный бой.
Нет, неграми ресницы не считай!
Давно богат газелями Китай,
Потребны копья нам для ловли их,
Ресницы — копья. Взять готов ли их?
Но черный мускус пролила газель,[3]
И копья стали черными отсель…
Ее лицо в приманку нам дано,
А родинка — приманное зерно.
Попался на приманку человек,
И стал он пленником любви навек.
Так сладостен ее прекрасный рот,
Что стали и слова ее как мед.
В губах собрала сердца чистоту.
Родник живой воды — слюна во рту.
О все животворящие уста,
Рубинами горящие уста!
Гранильщик им ущерба не нанес,
В них — сок янтарный виноградных лоз…
Стройна, как молодое деревцо.
Мертвец воскреснет, увидав лицо.
Живой узрит — бессмертье обретет,
Другая жизнь к нему тогда придет.
Она, как мысль правдивая, чиста,
Как жалобы народной правота.
Две темные, тяжелые косы —
Две ночи в блеске неземной красы.
Вот почему ты Ночью названа!
Ты — Ночь могущества, ее луна![4]
Тебя хвалить захочет сын земли, —
Не сыщет слова, равного «Лейли»!
И всех ночей чудесней эта ночь,
И свет очей отца такая дочь.
Покой богатый ей отец отвел,
Покой — луны прекрасной ореол:
Он школой был. Подобные звездам,
Сияли дети, собранные там.
Учитель, о котором речь была,
Их наставлял на добрые дела.
Он райской гурией Лейли назвал:
Уроки ангел гурии давал.

* * *
Об этой школе всюду шла молва,
Хвалебные текли о ней слова.
О ней родитель Кайса услыхал
И счел ее достойною похвал.
И Кайса в эту школу отдал он,
Как повелел обычай и закон.
Был Кайс наставнику в ученье дан:
Жемчужина упала в океан.
И, радуясь жемчужине своей,
Стал океан светлей и веселей,
И в добрый час, и справедлив, и строг,
Учитель вывел на доске урок.
Но сколько ни писал он, — все равно
Казалось, Кайс об этом знал давно!
Когда сокровище вселенной — Кайс
Учиться начал, — несравненный Кайс, —
Была месяцеликая больна.
Была тоска подруг по ней сильна.
Ее природа — солнца горячей…
Есть горечь некая в жару лучей!..
Горит светильник. Масла ты подлей —
И будет он гореть еще светлей.
Песок полдневным солнцем накален.
Огнем ожги — и жарче станет он.
О пери! Огненная у тебя душа, —
И вдруг подул самум, огнем дыша!
Она любила финики и мед,
Вино, воспламеняющее лед.
Четыре — мед, самум, душа, вино —
Соединились: тело зажжено!
И пери лихорадкою больна:
Вошла в нее украдкою она.
Лейли дрожит, как тополь поутру,
Как белый тополь на степном ветру,
И тело рвется на куски… не ложь:
Землетрясение — такая дрожь.
И желтым стал огонь ее лица,
Как нежной розы желтая пыльца,
Родные собрались вокруг Лейли,
Врачей искусных к ложу привели.
Что пользы нам от сотни лекарей?
Природа может вылечить скорей!
Что пользы нам, что воскрешал Иса? [5]
Творит одна природа чудеса.
Хотя врачи руками развели,
Но сжалилась природа над Лейли:
Вернула силы ей, недуг исчез,
Вновь стала пери чудом из чудес,
Улыбка на губах — стократ светлей,
Румянец на щеках — стократ милей.
Соскучилась ученая краса,
Услышать хочет школы голоса.
И волосы, подобные мечте,
Искусно убрала ей мешшате
И, красоту украсив красотой,
Застыла, восхищенная звездой.
Два завитка — веди сравненье в даль! —
Как в слове «хадд» удвоенное «даль»![6]
А родинка над ртом — открою вам —
Как точка черная над словом «фам»;[7]
Подобная индусу-колдуну,
В рубинах губ таит она слюну!..
Ее уста — живой воды родник,
И пламень губ в живой воде возник!
Огонь румянец на щеках разжег,
Их золотой осыпал порошок.

Еще от автора Алишер Навои
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Язык птиц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Семь планет

«Семь планет» — предпоследняя поэма «Пятерицы». Это остросюжетное многоплановое произведение, в котором ход повествования перебивается семью вставными новеллами в стихах. Причем каждая из них, при ее самостоятельном характере, связана с главной сюжетной линией поэмы, в центре которой история любви шаха Бахрама Гура и невольницы по имени Диларам.


Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни.


Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — поэт и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. В своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал бы своего слова и не определил бы своего отношения к нему Навои.


Газели

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.


Рекомендуем почитать
Тысяча и одна ночь. Книга 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Троецарствие

Роман «Троецарствие», написанный в XIV веке, создан на основе летописи и народных сказаний, повествующих о событиях III века, когда Китай распался на три царства, которые вели между собой непрерывные войны. Главные герои романа — богатыри, борцы за справедливость, — до сих пор популярны и любимы не только в Китае, но и в других странах Дальнего Востока.


Классическая драма Востока

Семнадцатый том Библиотеки Всемирной литературы содержит антологию классичечкой драмы Востока — жемчужины индийского (Глиняная повозка, Шакунтала, Увиденная во сне Васавадатта), китайского (Обида Доу Э, Пионовая беседка, Веер с персиковыми цветами) и японского (Горная ведьма, Масляный ад) драматического искусства.


Притчи мидрашей

Не относись к притче пренебрежительно. Подобно тому, как при свете грошовой свечки отыскивается оброненный золотой или жемчужина, так с помощью притчи познается истина.


Хёрай. Японские сказания о вещах не совсем обычных

Впервые издаваемая на русском языке книга «Сборник японских средневековых сказаний» раскрывает одно из многочисленных ответвлений японской мифологии — рассказы о привидениях. Необычность формы и глубокое философское содержание, описание образа жизни средневековой Японии, взаимоотношение религии и морали, базирующихся на мистических сюжетах, безусловно, заинтересуют самый широкий круг читателей, как взрослых, так и детей.Переводс английского и составление сборника И. В. Макарова.


Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ярмарка тщеславия

«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.


Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Цвет из иных миров

«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.


Тихий Дон. Книги 3–4

БВЛ - Серия 3. Книга 72(199).   "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".