Level Up. Нокаут 2 - [130]
Очков здоровья: 299/20000.
Не добежав до Джозефа, Хаген упал и прокатился по полу до самой перегородки на кухне.
Он не мог подняться, не мог даже пошевелиться, только водил головой, ожидая, что Джозеф выйдет из-за перегородки и прикончит его. Второе попадание Регенерация не выправит.
Раздался еще один выстрел. Затем шум битой посуды и грохот – подстреленный бандит, видимо, обрушился на шкаф с посудой.
Хаген едва смог повернуть голову в сторону двери.
Он увидел, как Фернанда бежит к нему. А в дверном проеме стоял какой-то парень. В его трясущихся руках прыгал револьвер. Из дула еще шел дымок.
Это был поэт Фрэнки Дриббс. Наконец-то он принял участие в перестрелке. То есть в событии, о котором все время сочинял стихи.
Хаген почувствовал на своих щеках пальцы Фернанды. Потом закрыл глаза. И услышал, как Фрэнки сказал:
– Никто не смеет шуметь на моем районе так рано утром…
После этого Хаген провалился в черную пустоту, где мерцали звезды.
Глава 49. Вызов
Весь смысл жизни в том, чтобы использовать все цвета в коробке с карандашами.
Ру Пол
После похорон мамы Хаген не бывал на кладбище. Он постоянно испытывал чувство вины, что не посещал ее могилу, предоставив уход за ней дяде Питеру.
Словно извиняясь за прошлое, сегодня Майк принес на ее могилу самый большой венок, какой нашелся в магазине ритуальных услуг. Левая рука висела на перевязи, поэтому ему было не совсем удобно доставать венок с заднего сиденья такси. А когда Хаген прислонил венок к надгробию – снова устыдился. Тот был больше мраморной плиты и полностью закрыл могилу.
Стоял солнечный, но ветреный день, листья на венке трепетали, словно хотели оторваться и улететь.
А Майк не знал, что говорить.
О своей жизни после смерти мамы? Но ведь она всегда незримо присутствовала, наблюдая за поступками сына. И по привычке предостерегала Хагена от азартных игр, огнестрельного оружия, наркотиков и знакомства с бандитами.
Хаген прожил с мамой большую часть жизни, между ними не было невысказанных мыслей или тем. Под конец своей жизни она даже признала свою ошибку в его воспитании.
«Майки, – говорила она, сдерживая слезы. – Сможешь ли ты меня простить? Кажется, я сильно ошиблась. Я хотела, чтобы ты стал хорошим человеком… Но ты стал несчастным человеком».
Тогда Хаген не обратил внимания на эти слова. Но сейчас, стоя над ее могилой, наконец-то сказал:
– Да, я был несчастным человеком. Но я справился. Не без помощи странного случая, но справился.
Только сейчас Хаген заметил, что на мраморной плите, почти спрятавшись под венком, лежали несколько свежих цветков. А чуть поодаль в траве белели три окурка. То есть цветы не могла принести единственная мамина подруга, миссис Поллак. Она не курила. А дядя Питер был в Сиэтле.
Но Хаген догадался, кто это мог быть.
Майк несколько раз пытался найти своего отца на карте. Но система показывала его местонахождение как огромное пятно, закрывающее половину северных штатов. Для более точного местоположения требовалось ввести больше ЕКИИ.
Но он не помнил даже настоящего имени отца. Мама называла его «этот негодяй», а дядя Питер «мудак, которому я сверну шею, когда поймаю». Для Augmented Reality! Platform этих единиц информации было недостаточно.
Узнать имя – это не проблема, но Хагену не хотелось отыскивать отца. Что он мог ему сказать? Что нельзя разбрасывать окурки возле могил?
На пути с кладбища Хаген попросил таксиста свернуть к «Сияющим авто Грегора Горецки». Решил взглянуть на того человека, из-за которого многое пошло не так, как хотелось бы. Самого Горецки он не увидел, зато перед магазином стоял новый сверкающий пикап, разукрашенный голыми женщинами. В мире много неизменных вещей. Одна из них – Лось Горецки.
Волшебные крылышки в баре «У Чака» тоже не поменялись. Правда, вместо самого Чака за барной стойкой красовалась пышногрудая золотоволосая дама. Но она так же зорко, как и Чак, следила за всеми посетителями, отдавая четкие приказания официантам.
Получив ведро крылышек и кружку пива, Хаген принялся ждать.
Регенерация могла вылечить даже огнестрельное поражение легкого, при условии, что носитель будет жив достаточно долго, для того чтобы она работала.
К счастью, Фернанда не впервые в жизни сталкивалась со смертельными пулевыми ранениями. Хагена быстро доставили в больницу и подготовили к операции. Он пришел в сознание ровно в тот момент, когда лежал на операционном столе и ему вводили наркоз. Успел увидеть яркий свет и лицо хирурга, закрытое маской. Еще успел увидеть его имя – Малек Хилл.
«Наконец-то он исполнил свою мечту, – подумал Хаген. – Готовится вскрыть загадочного пациента».
Очнулся Хаген в больничной палате, испытывая паническое чувство дежавю. Но вместо Гонсало в кресле спала Фернанда. Ее голова чуть запрокинулась, открывая полностью ту татуировку под горлом, которая немного раздражала Хагена. Она совершенно не шла Фернанде.
Было одиннадцать утра. По сути, с того момента как его подстрелили, прошло всего часов шесть.
Хаген проверил свои жизненные показатели. Не сказать, что он в норме. Большая потеря крови и повреждения внутренних органов. Вдобавок снижены
Недавний студент Егор по совету однокурсника регистрируется в популярной VR-игре, чтобы попробовать там заработать. Вот только денег на полноценный аккаунт у него нет, не говоря уже о VR-капсуле погружения, а потому он регистрирует бесплатный демо-аккаунт и пытается играть через древнюю игровую консоль. Лаги, плохая графика на устаревшем телевизоре, медленный интернет - все это не особо важно, если ты пришел не играть, а геноцидить кроликов в песочнице в надежде на хороший лут и добывать руду из попадающихся залежей.
Это жизненная история про слабость и безвольность, про падения, борьбу и преодоление себя. Главный герой – молодой офисный сотрудник, за внешней воспитанностью которого скрывается инфантильность, малодушие и отсутствие уважения к самому себе. Он пытается изменить себя, мечтая о красивой и успешной жизни. Действуя вопреки всем стереотипам о неудачниках, ошибаясь снова и снова, он выходит из многих жизненных ситуаций, которые знакомы каждому из нас.
Девяносто седьмую жизнь он провел императором целой планеты. Девяносто восьмую – в теле российского студента-геймера. Девяносто девятая может стать для него последней.Отец-гладиатор погиб на Арене. Мать стирает чужое белье. Младшая сестра – воровка. Мир, похожий на Землю. Тело нищего парализованного подростка-инвалида. И отрицательный баланс очков Тсоуи.Слишком устал, и слишком неблагоприятные стартовые условия. Так что, держи, парень, нейроинтерфейс и решай свои проблемы сам!
Это история о «кирпичах», из которых неудачник построил свою крепость успеха и счастья.Осторожно! Текст содержит ненормативную лексику.
Жизнь не удалась. К тридцати с лишним годам он обзавелся женой, нерегулярными подработками на фрилансе, хорошим мощным компьютером, разбойником 100-го уровня в популярной онлайн-игре и пивным брюшком.Что должно произойти в жизни великовозрастного геймера-задрота, чтобы он изменил свое отношение к жизни? Может быть то, что от него уходит любимая жена? Или то, что у него появляется способность видеть наш мир через интерфейс ролевой игры?Реальность жестока: его репутация в глазах жены — «Неприязнь», ловкость — 4, сила — 6, выносливость — 3, а самый прокачанный скилл — навык игры в World of Warcraft.
Фил открывает свою компанию, ничего не зная о бизнесе, но учится на своих ошибках. Продолжая помогать близким и чужим людям, он обрастает друзьями и уважающим его окружением, которое помогает ему в его целях. Вместе с тем, он продолжает саморазвитие, стараясь быть лучше не только по оценке Системы, но и в своих собственных глазах, пытаясь при этом выяснить как можно больше о таинственной третьей стороне, наделившей его сверхспособностями.
Их рождение предсказал перед своей смертью Великий маг и волшебник Мерлин. Их называют Великими, но кто они на самом деле? Им предстоит преодолеть множество преград на своем пути. Столкнуться с неведомыми до селе магическими созданиями и монстрами. Научиться управлять силами стихий и сражаться на мечах. Но, несмотря на все это, они, как и обычные подростки влюбляются, ревнуют, а главное несмотря ни ничто остаются друзьями в жестоком мире, в котором они оказываются. Свет и Тьма снова вступили в борьбу, главным призом в которой будет Элементаль.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Что может быть хуже нелюбимой работы? Высокомерные клиенты и пронырливые коллеги, бесконечные отчёты и срочные списки. Дни тянутся тоскливой чередой, пока ты прозябаешь в офисе, мечты остаются рисунками в блокноте. Так думала Нина Ракитина и отчаянно верила в случай, который бы изменил опротивевшую жизнь. Но если бы она знала, к чему порой приводят желания! Вчера — рядовая госслужащая, сегодня — ищешь артефакт, тысячелетие назад принадлежавший могущественному колдуну, а завтра… Завтра может не наступить, ведь грань между мирами тоньше, чем стенка мыльного пузыря.
Сегодня на планете Земля мало кого можно удивить существованием двойников, параллельных пространств и прочих внеземных цивилизаций. И то, правда, — что мы летающих тарелок не видели? Да каждый день по три раза. Ну, даже если не каждый и по одному, все равно дело привычное. А вот стать двойником самой, да не на Земле, а в параллельном измерении Церра, периодически натыкаясь при этом на двойников своих друзей, и попадая в их компании в разного рода магические катаклизмы… Естественно, ни о каких параллельных мирах Алиса и не думала, поскольку и в этом мире проблем хватало, но, как говорится, мы предполагаем, а судьба располагает…
Bonjour, ma chère! Мое имя — Элеонор МакАртур (И упаси вас Всевышний назвать меня Флёрдоранж… Я предупредила!), и в моей жизни все наперекосяк! В 8 лет дети бьют коленки и расстраиваются из-за потерянных игрушек. Я в 8 лет потеряла семью и друзей. В 18 лет приличные леди выпускаются из пансиона, в первый раз целуются и влюбляются. А мой первый поцелуй был украден каким-то разбойником (Да, он красавчик, но все же!), а потом я ввязалась в движение отступников и все перевернулось с ног на голову… Но вы сейчас только запутаетесь… Так что, начнем по порядку? Добро пожаловать в Старый-Новый мир, держитесь крепче, мы объявляем войну и не боимся влюбляться.
Майк Бьорнстад Хаген, хоть и имел в своей родословной скандинавские корни, был так же похож на викинга, как чихуахуа на дога. «Плакса Майки», «Малыш Майки», «Доходяга Майки» и даже просто «Эй, ты, членосос!» — как его только не называли, но никогда «мистер Хаген». Хаген, как и Филипп Панфилов, получил интерфейс дополненной реальности. Вот только его любимой игрой был не World of Warcraft, а файтинг боев без правил. Как изменится интерфейс? Сможет ли Хаген распорядиться им правильно?
Майк Бьорнстад Хаген, хоть и имел в своей родословной скандинавские корни, был так же похож на викинга, как чихуахуа на дога. «Плакса Майки», «Малыш Майки», «Доходяга Майки» и даже просто «Эй, ты, членосос!» — как его только не называли, но никогда «мистер Хаген».Хаген, как и Филипп Панфилов, получил интерфейс дополненной реальности. Вот только его любимой игрой был не World of Warcraft, а файтинг боев без правил.Как изменится интерфейс? Сможет ли Хаген распорядиться им правильно?
«Плакса» Майк Хаген, как и Филипп Панфилов, был отобран и получил интерфейс дополненной реальности. Вот только его любимой игрой был файтинг боев без правил – наверное, потому, что в жизни он боялся боли и ни разу не дрался, и интерфейс подстроился под него. Сможет ли Хаген распорядиться им правильно? Поможет ли ему это выбраться из той унылой бездны, которой была его жизнь?