Левая Политика. Между выборами и забастовками - [52]

В интервью январскому выпуску еженедельника «Реплика» (Хунедоара) Чионту дважды (19 и 25 января 2006 года) заявлял о своей невиновности: «Я политический заключённый. Во время расследования прокурор Сасарман предложил мне “на выбор” четыре “благоприятных” исход дела — “уничтожить” Козму, уйти из профсоюза, выйти на пенсию раньше срока или вступить в Демократическую партию Румынии. В моём деле не было фактов против меня, и тем не менее я был осуждён»[24].

За несколько месяцев до вступления Румынии в Европейский Союз эта страна была награждена «сертификатом безупречной службы» в области юриспруденции в соответствии с заключением Еврокомиссии по вопросам права. Как заявила в Бухаресте министр юстиции Румынии Моника Маковей, «независимость судебной системы больше не является проблемой в Румынии» (Би-Би-Си, 19 мая 2006 года). Бухарестские газеты даже назвали Монику Маковей «бойцом переднего края», отстаивающим позиции еврокомиссара по делам юстиции («Котидианул», 23 марта 2006 года)[25]. Это произошло в стране, где в сентябре 2005 года 5 профсоюзных активистов брошены в тюрьму только за то, что они возглавляли протестные манифестации шахтёров против закрытия шахт, увольнений и невыплат зарплаты в 1991 и 1999 годах!

Летом 2007 года Международный союз трудящихся и народов при поддержке профсоюзных и правозащитных организаций европейских стран добился от румынского правительства согласия на освидетельствование заключённых шахтёров независимой медицинской комиссией. Это мероприятие финансировали европейские независимые профсоюзы. Ниже приведены свидетельства медиков:

«Первым пунктом реализации нашей миссии была встреча с женой Константина Крецана, которая сопровождала нас в тюрьму г. Тыргу-Жиу. Ранее, в тюремной больнице, она видела мужа в лучшем состоянии, чем сейчас, в комнате для посещений. Эта полная достоинства, уважаемая членами профсоюза женщина была нашим гидом в течение всех визитов. 7 июля мы посетили другую тюрьму, находящуюся в помещении бывшего нацистского концлагеря, где получили много впечатлений, проходя мимо железных клеток с заключёнными. Всё это напоминало “человеческий зверинец”. Тюремный врач, сопровождавший нас, шептал: “Вам тут нужны психиатры”! А мы думали о двух профсоюзных вожаках, вынужденных спать в числе других 13 заключённых в камере, рассчитанной на четверых, среди опустившихся людей, большинству которых, несомненно, нужна психиатрическая помощь. Мы вернулись с чувством, что привнесли определённую долю душевного комфорта этим людям, а также долю надежды на помощь в скором освобождении.

Полный медицинский отчёт, подготовленный нами по возвращении из Румынии, будет послан Министерству юстиции этой страны и в другие румынские инстанции для поддержки требования немедленного освобождения заключённых шахтёров по состоянию здоровья. Трагедия, подобная смерти И. Чионту 11 января 2007 года, не должна повториться!

Врачи: Жан-Филипп Лапор, Поль Робель, Сириль Вене»[26].

Свидетельствует Д-р Лапор:

«Я не знаю, каким должен быть в идеале XXI век, но наше путешествие в Румынию напомнило мне, что он таким не является. Он ещё не избавился от старой государственной лжи прошлых веков, которая насмехается над правами человека и подавляет массы. Это мы ощутили вокруг себя, оказавшись в Бухаресте[27].

Нашей делегации было поручено освидетельствовать румынских профсоюзных активистов, брошенных в тюрьмы строгого режима. Они содержатся в камерах-клетках вместе с уголовниками, хотя их единственным “преступлением” было выполнение их профсоюзной обязанностей. В связи со смертью в тюремном госпитале одного из профсоюзных лидеров Министерство юстиции после множества акций, проведённых рабочим и профсоюзным движением многих стран, приняло предложение об освидетельствовании пациентов врачебной комиссией. Во исполнение этого мы оказались перед стальными воротами изолятора строгого режима в г. Тыргу-Жиу.

Константин Крецан был нашим первым пациентом. Мы обследовали его в кабинете директора тюрьмы. Несмотря на его внушительный рост, наше исследование показало, что его жизнь находится в опасности.

Крецану может помочь лечение, которое нельзя провести, если он остаётся за решёткой.

Как любому больному с множественной сопутствующей патологией, Крецану в любой момент угрожает приступ с вероятным смертельным исходом. Больной может поправиться при условии оптимального врачебного контроля за его состоянием не реже, чем раз в три месяца, что невозможно в тюремных условиях. Ему необходимо комплексное сердечно-сосудистое обследование, включающее допплеровское УЗИ сердца, возможно, сцинтиграфию миокарда и коронарографию, эндоскопическое обследование пищеварительного тракта, регулярный, не менее чем раз в полгода, осмотр офтальмолога. Это невозможно в условиях заключения, так как нагрузка тюремного врача — 50-100 консультаций в день. Крецан нуждается в специальной диете и физической реабилитации. Мы отмечаем, что его лечение в тюремных условиях невозможно, и обязаны требовать его освобождения для получения полноценной медицинской помощи.

Визит в тюрьму строгого режима в Барсея-Маре. Изолятор в Барсея-Маре, который мы посетили на следующий день, едва ли производил лучшее впечатление, чем тюрьма в Тыргу-Жиу. Силуэт тюрьмы, виднеющийся в конце сомнительной дороги, явно напоминал бывший нацистский концлагерь, располагавшийся в прошлом в этом месте. Нас приняли начальник тюрьмы и тюремный врач — порядочный человек, перегруженный работой. Нам была предоставлена возможность осмотреть двух заключённых шахтёров — Дориана Лоиша и Василе Лупу — без свидетелей. Эта конфиденциальность была необходима, так как мы смогли удостовериться, что их состояние внушает опасение.