Лев Толстой — провидец, педагог, проповедник - [36]

Другая работа — это изложение веры простое, ясное, народное, детское. Работаю над этим, и очень приятно и полезно для себя, но до сих пор без результата. Думаю иногда, что эта работа мне не по силам. Буду стараться, а я не сделаю, то сделает кто-нибудь другой. А нужно, нужно, нужно. Третья работа — мои воспоминания, которые только начал. Четвертая работа — Круг чтения простым, понятным детям и народу языком.

Четвертая [sic], постоянно занимающая меня работа — это изложение моего философского миросозерцания. Это я отрывками записываю в дневниках.

Пятая, главная работа — это исправление себя, своих гадостей, слабостей. Это всё работы, необходимость которых я признаю, работы важные, но есть еще работы и планы работ легкомысленных, для своего удовлетворения: это старые планы художественных вещей, которые вновь написать, а которые исправить, и кроме того, статьи на злобы дня, как теперь начаты мною о заступниках народа и о неправедности земельной собственности и Генри Джордже. Вот нахвастался. Простите. Это вы своей неподобающей мне оценкой моей деятельности ввели в этот соблазн. В здравые минуты помню, что время отъезда, temps de plier bagage[143], и дело только в том, чтобы оставшиеся дни прожить так, как хочет того Бог»[144].

Чертков получает разрешение приехать в Россию — больше недели живет он в Ясной Поляне. А по возвращении в Англию сразу принимается за издательскую работу — на русском языке издает статью «Великий грех», посылает корректуру Толстому, редактирует перевод этой статьи на английский язык, затем занимается редактированием английского перевода статьи «Единое на потребу». Вступает в переписку с Толстым по поводу печатания рассказа «Божеское и человеческое» и т. д. Издательством были выпущены значительные по объему трактаты «В чем моя вера?», «Так что же нам делать?», «О жизни», «Царство Божие внутри вас». Крайне низкая цена изданий привела издательство к экономическому кризису. Чтобы спасти его, Толстой посылает Черткову статью «Конец века».

Чертков решает перенести издательскую деятельность в Россию, поскольку ему, указом от 21 октября 1905 г., разрешено наконец вернуться на родину.

А Толстой интенсивно работает над новым «Кругом чтения» (позже получившим название «На каждый день»), хочет как можно проще изложить свое жизнепонимание. Чувствуя ослабление физических сил, особенно памяти, Толстой тем не менее отмечает в дневнике (8 августа 1907 г.), что «на душе очень, очень хорошо».

В 1907 г. Толстой начинает работать над детским Евангелием, и это приводит его к необходимости диалога, обсуждения с детьми этого материала. 6 апреля 1907 г. он пишет Черткову: «Я долго не писал вам и не отвечал на ваше последнее, потому что весь поглощен занятиями с мальчиками. Похвалиться не могу. Но чую, если Бог велит прожить еще, то может выйти из этого что-нибудь не бесполезное. Всё еще в очень хаотическом состоянии, но пользу во всех отношениях, которую я черпаю из этого общения, нельзя достаточно оценить. Для меня очевидно, что они гораздо, гораздо умнее и лучше, чем я думал, а я гораздо глупее, чем тоже воображал. „Аще не будете как дети“. На них виден еще человек, какой он предположен тем, кто его сделал. Он уже загажен, но все-таки иногда видишь его во всей красоте»[145].

Много времени занимает работа над новым «Кругом чтения». Толстой так пишет об этом Черткову 10 февраля 1908 г.: «Замечания ваши на Круг чтения признаю верными и прошу их делать побольше. Не могу передать, сколько радости мне доставляет эта работа над Кругом чтения. Я кончил поправки для старого Круга чтения. Надеюсь, что он значительно будет лучше первого. От Сытина ничего еще не получал. Тоже кончил начерно новый Круг чтения, но не трогаю его. А хочется написать о положении христианского мира. Начал даже. Работа одна. Надеюсь, что он значительно будет лучше первого. От Сытина ничего еще не получал. Тоже кончил начерно новый Круг чтения, но не трогаю его. А хочется написать о положении христианского мира. Начал даже. Работа одна нужна, одна удовлетворяет, эта работа внутренняя, и что дальше, то больше. Много посещают меня и много пишут, и стараюсь, как бы не согрешить с этими посетителями и корреспондентами, но редко удается. Но не отчаиваюсь»[146].

Поводом написания Евангелия для детей послужило желание Толстого «передать» детям от 10 до 13 лет (этот возраст наиболее восприимчив в постановке первых смысловых вопросов) своими словами те места из четырех Евангелий, которые писателю казались наиболее доступными и понятными и вместе с тем «самыми нужными для нравственного развития». Дело в том, что в 1906–1907 гг. Толстой в своем доме в Ясной Поляне (в прихожей с книжными шкафами на первом этаже) вел так называемые уроки морали, или «преподавание нравственности». Для этого им были специально написаны «Беседы с детьми по нравственным вопросам» и «Учение Христа, изложенное для детей». «Учение Христа, изложенное для детей» он читал с детьми по главам, проводил беседы «о необходимости приложения к жизни вечных истин этого учения», считал это наиболее благотворным для детей, «восприимчивых к учению о Царстве Божием». (Действительно, выбранная писателем возрастная группа соответствует принятой психологами, которые занимаются онтопсихологией.)