Лев на площади - [4]
Бубуль (Лоу). Вы, кажется, скучаете?
Лоу. Скучаю? Ничего подобного. Скучать — это метафизика. Я занят делами. А когда я не занят делами, я сплю.
Бубуль. Простите, я думала, что вы скучаете. Иностранец, нет знакомых… Хотела вас немного развлечь болтовней…
Лоу (Франсуа). Эй, еще один! (Бубуль.) Я пью коньяк, и я думаю. У нас в Америке люди не теряют времени. Я могу делать несколько вещей сразу — пить, разговаривать с вами, думать. У нас в Америке люди живут всесторонне.
Бубуль. Наверно, после Америки все выглядит бедно, непривлекательно?
Лоу. Угу. Именно непривлекательно. Вместо домов какая-то рухлядь. В гостинице нет ванной. В кафе нет джаза. В булочной нет хлеба. Вообще нигде ничего нет. Если бы вы видели город, где я живу!..
Бубуль. Боже!.. Одним глазком взглянуть на Нью-Йорк!.. Я видела в кино… Такие небоскребы, что можно вывихнуть шею…
Лоу. Нью-Йорк — это не Америка. Там слишком много красных. Я живу в Джексоне. Это столица штата Миссисипи. Бары, банки, небоскребы…
Бубуль. На каком этаже вы живете? Наверно, на двадцатом?
Лоу. На первом. Но я часто бываю на тридцатом, там не живут, там делают доллары.
Бубуль. И вы тоже делаете доллары?
Лоу. Все американцы делают доллары.
Бубуль. Я вам признаюсь — вы мне очень нравитесь. Вы похожи на моего любимого киноактера. Его зовут Гарри, а фамилию я забыла. Я не могу запомнить ни одной американской фамилии В вас что-то от ковбоя, а с другой стороны, сразу чувствуется нечто веское, значительное. Знаете, за кого вас можно принять? За настоящего миллионера.
Лоу. Все американцы похожи на миллионеров. У одного миллион. А у других мечты о миллионе. И таких миллионы. Я понимаю, что приятно в этакой дыре увидеть американца. Но вы не огорчайтесь: Джим мне сказал, что мы скоро вам поможем. Наш президент даже перестал кушать бифштексы. Он теперь кушает лососину, омлеты и бананы — это чтобы вам помочь. В Джексоне была неделя «Отказа от пирожных» в пользу голодающей Европы.
Бубуль. Боже, как я хотела бы съесть хоть одно пирожное! Я вам сейчас скажу, сколько я не ела пирожных. (Считает на пальцах.) Три года и четыре месяца. Я даже съела бы с удовольствием обыкновенную белую булочку. (Пауза.) Скажите, а вы не скупой? Я ужасно боюсь скупых.
Лоу. В Америке нет скупых. У нас для этого нет времени: мы должны сначала зарабатывать, чтобы тратить, а потом тратить, чтобы зарабатывать.
Бубуль. Вы чудесный! А я вам хоть немножко нравлюсь?
Лоу. Угу. Но зачем говорить о пустяках? Я теперь понял, почему французы выродились — они способны заниматься любовью в абсолютно трезвом состоянии. Я видел в Париже одного метафизика, который ухаживал утром, натощак. Глупо и безнравственно. Мне нужно четыре хороших виски или восемь коньяков, чтобы я заметил, что женщина — это женщина.
Бубуль (показывая на рюмку). Это который?
Лоу. Пятый.
Бубуль. Франсуа, два коньяка. Для господина двойной. (Лоу.) У нас маленький город, но и здесь есть люди с размахом. Я недавно встретила одного дипломата. Консул Чили. Он приехал в наш город из Парижа; он говорит, что он устал от светской жизни. Он обожает театр, искусство. Он сказал мне, что я могу стать актрисой. Но я боюсь, когда меня слишком долго рассматривают… Он подарил мне вот это… (Вынимает из сумочки ассигнацию.)
Лоу. Угу. Пять долларов.
Бубуль. Вы не подумайте чего-нибудь плохого. Это он подарил на память, как цветок. (Пауза.) Мне сказали, что за доллар теперь дают триста франков. Это правда?
Лоу. Триста восемьдесят. (Рассматривая кредитку.) Если вам дадут за эту бумажку восемьдесят, берите. Я понимаю, что ваш консул любит искусство. Вы знаете, что это? Это настоящая самодеятельность Марселя или Перпиньяна. Угу.
Бубуль (вытирает платочком глаза). А я думала купить две пары чулок… Ну, все равно… Он такой знаток искусства… А я не жадная…
В кафе входит хромой певец с аккордеоном. Начинает хрипло петь.
Певец.
(Идет с тарелочкой к посетителям.)
Хозяйка (просыпается). Я вам уже говорила, что это запрещено. Здесь приличное кафе, а не церковь.
Бубуль подбегает к певцу, кладет монету на тарелочку. Певец уходит.
Бубуль (Лоу). До войны он хорошо зарабатывал, он был лучшим танцором в городе. Когда я была девчонкой, я мечтала, чтобы он хоть раз потанцовал со мной. А потом он пошел на войну и потерял ногу.
Лоу. Вы думаете, что в Америке люди ничего не теряют? Бывает, что человек теряет не только дурацкую ногу, но и миллионы. Один теряет, другой находит. Это потому, что у нас частная инициатива. Вы думаете, что я развлекаюсь в этой вонючей дыре? Ничего подобного! Джим мне сказал, что здесь много рухляди. Я лично не терплю ничего старого, но они на Пятьдесят девятой улице ахают: «Ах, Людовик XV! Ах, средневековый горшок!» По-моему, кино «Глория» в Джексоне куда красивее Собора Парижской богоматери. Но есть закон спроса и предложения. Я здесь всего один день, и с меня хватит. Хлам, трущобы, бездельники. И повсюду этот лев. Говорят, достопримечательность XV века. А что в нем хорошего? Вы знаете, на кого он похож? На пуделя из бродячего цирка. Лев не должен стоять на задних лапах, это глупо и безнравственно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
”В конце 1943 года, вместе с В. С. Гроссманом, я начал работать над сборником документов, который мы условно назвали ”Черной Книгой”. Мы решили собрать дневники, частные письма, рассказы случайно уцелевших жертв или свидетелей того поголовного уничтожения евреев, которое гитлеровцы осуществляли на оккупированной территории. К работе мы привлекли писателей Вс. Иванова, Антокольского, Каверина, Сейфуллину, Переца Маркиша, Алигер и других. Мне присылали материалы журналисты, работавшие в армейских и дивизионных газетах, назову здесь некоторых: капитан Петровский (газета ”Конногвардеец”), В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.