Лев и монстр - [6]

И вот на пятый день, видимо настал тот час, когда меня решили проверить. Я ждал чего-то подобного. Вечером, прямо напротив дверей моей камеры — комнаты, остановились две дочери кухарки. Одна из них сильно плакала.

— Я больше так не могу, сегодня этот монстр заставила меня дать пощечину собственной матери за то, что видите ли, суп был недосоленный. Как я теперь маме в глаза посмотрю, — выла она на весь второй этаж.

— Ты права сестренка, хватит это терпеть, завтра утром я подсыплю отраву в её чай и мы наконец-то сможем зажить по-человечески.

Ну, что ж, девицы актрисы. Убедительно было, значит, завтра утром? Вот и увидимся, а то скучно тут у вас.

Утром меня вывели завтракать аж на кухню, намекая на важный разговор. Собрались почему-то все жители дома.

Кухонька была не большая, но уютная: рабочая зона в углу возле большого открытого окна, стилажи с посудой и два стола: маленький, скорее всего для прислуги и большой дубовый.

— В зале совещаний ты дал клятву охранять меня, — зло взирало на меня сидя за большим столом и наливая себе чай.

— Да, — подтвердил я.

— Ценой своей жизни? — она прищурила глаза, ожидая ответа, отчего стала еще уродливей.

— Да.

— Хорошо, — и взяла чай со стола. — Пей.

Я взял кружку, но не спешил пить. Глянул на двух девушек побледневших в уголку. Я их не видел еще, но сразу понял, что это вчерашние обиженные страдалицы.

— Я приказываю тебе пить. Или его выпью я, — подловила. И выхватила у меня кружку, но до рта так и не поднесла, я перехватил и выпил его.

Все охнули, старик улыбнулся.

— Он не может ослушаться прямого приказа, я же говорил.

Бонстер грозно осмотрела всех присутствующих. Надеюсь с театром на этом покончено?

— Вышли все, — рявкнула она. Кухня опустела и для меня, почему-то, как-то даже уменьшилась в размере. Оставшись с этим существом наедине, мне стало неловко. — Я приказываю тебе не причинять боли или ущербу моему здоровью, а так же это касается любого, кто живет в этом доме. Эдварда и Дарью будешь слушаться так же, как и меня. Это приказ. Все понял?

— Слушаюсь, — сделав покладистый вид, ответил я.

Странно, вернувшись в комнату, меня не заточили в кандалы и даже не замкнули дверь, не озвучили больше никаких указаний и вообще оставили в покое. Целый день меня не трогали, я вел себя тихо и не высовывался, а вечером старик позвал на ужин.

В кухне на этот раз были лишь я, он и кухарка. Для её почтенного возраста она была уж слишком сварлива и остра на язык.

— …и прикажи ему, помимо всего прочего, ни в коем случае не подходить к моим стеллажам с чашечками, — сотрясалась Шанталь, повторив это уже, как минимум четвертый раз.

— Приказываю тебе, упаси небо, даже не смотреть на тот стеллаж, — усмехаясь повторил старик. И нагнувшись поближе: — поверь, она любому руку за свои чашки отрежет. Но ты и про тапочки тоже не забывай. Она, ох, как не любит, когда в её кухне наследят.

Я жевал и кивал, да помалкивал. Хотя вся эта ситуация меня немного сбивала с толку. Я не мог понять, как все эти люди могут так спокойной здесь работать. Возможно, они уже привыкли бывать в такой близости от источника всемирной мерзости, а может у них невероятно высокая зарплата?

Так как с тех пор меня больше никто не трогал, я стал потихоньку выбираться и ходить по дому. Двухэтажный особняк был очень старым, но безусловно красивым и ухоженным. Здесь могли уместиться две — три семьи, не считая слуг, и это считалось скромным жильем для чиновника такого уровня, как наша монстр. Но с другой стороны, зачем ей дом побольше? Надеюсь она не питает надежд создать семью. Уверен, на всем белом свете и ни за какие деньги не съищешь такого мазохиста, который согласиться пойти с ней под венец.

На меня часто обращали внимание работники и слуги, но побаивались подходить и говорить. А через день я осмелел и вовсе вышел во двор. Странно, я ожидал увидеть, как демоническое отродье стоит на высоком пьедестале: в одной руке вырванное невинное сердце, в другой — длинная кожаная плеть и она бьет своих подчиненных, заставляя работать до изнеможения, а бедные люди падают и плачут в агонии моля о спасении… Где-то я явно преувеличивал. Каждый спокойно занимался своим делом, не отвлекая других работников. Я бы даже сказал, что трудились они более слаженно, чем я когда бы то видел. Дисциплина рождается от страха и уважения, в нашем случае — первое.

— Лаен, я приказываю тебе отнести ведра на кухню, — громко сказала Дарья, неожиданно появившись у меня за спиной. Я взял ведра с водой и не придал значения, что у девчонки странно бегают глаза.

— Ты что, совсем безрукий? — завопила кухарка. — Это ж надо было так дно у ведра помять. Ты, что прыгал на нем, козел ушастый? — на меня наступал настоящий ураган, я даже растерялся и выдал совсем не свойственную мне жалобу.

— Мне Дарья приказала, — и когда этот вихрь пронесся мимо, я лишь облегченно вздохнул. Ну и работничков она подобрала, прям себе под стать. А может это и к лучшему, таким нелюдям не место среди нормальных людей.

Все время так сказать обживался и молча следил за обстановкой, гулял во дворе, прислушивался к сплетням. Изучая территорию, обнаружил прекрасный фруктовый сад с дорожками и лавочками, озеро с белыми лилиями и множество ухоженных клумб с ранними весенними цветами.