Лев и Аттила. История одной битвы за Рим - [11]

День за днем мы терпеливо возились с немощными жертвами багаудов, словно с малыми детьми: добывали для них пищу и вино, перевязывали их раны, а когда они не могли идти — несли на руках. С помощью Господа мы доставили этих несчастных в Медиолан. К нашему удивлению, они не только не обманули, но и оказались богатейшими людьми этого города, а их благодарность превзошла все наши ожидания. Вознаграждение за наше добро навело на мысль, что, помогая людям, можно больше заработать, чем грабя их. С тех пор за умеренную плату мы помогаем путешественникам одолеть самые опасные перевалы. В долину эту спустился я впервые с момента предыдущей нашей встречи, и то, что мы вновь увиделись — великая случайность. В горах я всегда могу укрыться, а здесь, на равнине, чувствую себя лесным зверем, который случайно оказался на только что засеянном поле. Ведь любой человек, который сдаст меня в руки ликторов для расправы, получит награду, — печально закончил свой рассказ Юлий.

— Ты волен жить, где только пожелаешь, — обрадовал Лев собеседника.

— Как такое возможно? — удивился вчерашний разбойник.

— Я выразил сомнение префекту Галлии, что твои деяния заслуживают столь сурового наказания. Он вызвал судью… С ним мы имели беседу, после которой он решил изменить приговор. Вот он. — Лев протянул Юлию свиток пергамента.

— Я должен уплатить только штраф?! Причем я сам должен посчитать стоимость взятых мной продуктов и вернуть за них деньги хозяину в течение года?! — Удивление Юлия не имело границ.

— Признаюсь, это я попросил судью о последнем, так как уверен, что ты посчитаешь убытки виллы лучше, чем ее хозяин, — объяснил епископ некоторую странность нового приговора.

— Я с лихвой покрою убытки этого человека, и немедленно. Как я упоминал, торговцы щедро оплатили наши услуги.

— Ты можешь вернуться в свой легион и продолжить службу, — снова обрадовал бывшего воина Лев и пообещал: — Время отодвинет в самые дальние уголки твоей памяти все неприятности, случившиеся с тобой.

— Мне бы не хотелось этого делать, — в задумчивости произнес Юлий.

— Понимаю. Ты добывал продовольствие для товарищей, а в итоге потерял все и только чудом остался жив…

— Я не в обиде на товарищей, и не держу зла на людей, причинивших мне боль. Ты вернул мне веру в справедливость. Но… возвращаться в прежний мир не хотелось бы.

— Я предполагал, что у тебя не возникнет желания входить в одну реку дважды, тем более один мудрец считает, что это невозможно. Тебя не будут считать дезертиром, твой командир извещен и о том, что тебе предоставлена полная свобода выбора.

— Тогда я продолжу служить путешественникам среди горных вершин. Я полюбил их суровую красоту и мне нравится быть нужным людям. Ко мне пришло осознание, что спасать жизни гораздо приятнее, чем отнимать их — пусть даже у врагов. И я буду рад провести тебя, священник, вместе с товарищем на ту сторону гор. У нас имеется несколько лошадей и вьючных животных, которые облегчат путь и сократят время перехода.

— В этом нет необходимости, — засомневался Лев, — и труд твой не сможет быть оплаченным. Ты же знаешь: я не беру в дорогу денег.

— Не знаю, каким образом тебе, священник, удалось подарить мне вторую половину жизни, но ты это совершил. Больше не смей говорить о деньгах, ибо я начинаю гневаться. Не забывай, что имеешь дело со вчерашним разбойником. — Шутя, Юлий постарался надвинуть на лицо маску свирепости.

— Нехорошо, отец Лев, расстраивать доброго человека. Каждый имеющий желание помочь ближнему да получит и возможность — Господь отблагодарит его за доброту! — вступил в беседу Проспер. На всякий случай он не стал открывать беглому легионеру, что тот оказывает услугу не простому священнику, а епископу Рима. Проспер только напомнил другу: — Нам ведь необходимо как можно скорее попасть в Рим.

Караван прошел самую высокую точку Альп и оказался на южной их стороне. Крутые склоны придавали неимоверное ускорение находящимся в движении. Путникам приходилось сдерживать одновременно и животных и собственное ноги, которые переставлялись сами по себе, несмотря на страшную усталость остального тела. Консульская Галльская дорога, проложенная в Альпах на месте древних троп, давно не подвергалась ремонту. На ее мощенной камнем ленте трещины и выбоины были немыми свидетелями землетрясений, сходов лавин и жестоких сражений, во время которых на шествовавших по дороге солдат воинственные горцы сбрасывали огромные валуны. Соответственно, путешественникам приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы многочисленные препятствия не стали для них неприятной неожиданностью.

На третьи сутки спуска на пути нашей кавалькады возник лагерь других путников. Вернее, то, что осталось от лагеря после страшного ночного оползня, вызванного дождем. Зрелище открылось, пожалуй, печальнее поля битвы — там воины, по крайней мере, знали, какой конец их может ждать, и могли защищаться с оружием в руках. Здесь же, люди были завалены грунтом внезапно; многие, вероятно, проснулись за несколько мгновений до собственной кончины — для того, чтобы умереть в сознании и в страшных муках.