Летят сквозь годы - [39]

— Ну и что, ты жалеешь? — ревниво спросила Вера.

— Немножко. Ты знаешь, как я люблю скорость. Вот бы на скоростном мы врезали!

— Ну тогда бы уж не было «мы». Тогда была бы одна ты.

— Это в смысле — на самолете. Правильно: без тебя. И это я себе плохо представляю, потому что с тобой как будто срослась. А вообще «одна» у нас быть не может. Смотри, Маруся Перемотина пишет: «Подалась в зенитчики, бьем стервятников в небе с земли». Это Маруся-то, которая тише воды, ниже травы — она со мной да с Виктором только и дружила, — говорит «бьем» — во множественном числе. Не может у нас быть «одна».

Вера не возражала.

В горьком раздумье Таня сказала:

— Дома вот у меня действительно одиночество. Сестренка с больной мамой одна. Сестра Мария, потому что была одна, умерла. Все богу молилась, милости просила. И умерла. А она меня вынянчила, мать мне заменяла.

— Ты вспоминаешь ее? Горюешь? А на похороны не попросилась поехать. Я тебе говорила: Бершанская отпустит, раз такое дело.

— Чудная ты, Вера! Разве тогда обстановка позволяла личными делами заниматься? А потом… Похоронить-то ее попы похоронили… еще заживо. Это уж ты будь уверена, они умеют в свой омут затаскивать. Я все о младшей теперь, о Верушке беспокоюсь… как она этому ладанному омуту противостоит?

— Таня, неужели в наши дни церковь — сила? Я даже представить не могу.

— И не представляй! Для смеха я тебе признаюсь: запах этого самого ладана мне нравился. У нас в комнате всегда мамиными лекарствами пахло. А то приду и радуюсь. Ага, думаю, без меня поп побывал, при мне боится. Конечно, тут была моя ошибка. Нельзя, чтоб и без меня.

— Товарищи! — раздался громкий голос комиссара Карпуниной. — В «Последних известиях» есть о летчиках. Послушайте! «В районе Белгорода летчики Н-ской части майор Гриднев и младший лейтенант Лисицына атаковали немецкий бомбардировщик «Юнкерс-88».

— Повтори фамилии летчиков! — Таня встала.

— Майор Гриднев и младший лейтенант Лисицына.

— Да ведь это же наша Валька Лисицына! — воскликнула Таня. — Ну и ну! Атаковала «юнкерса»?

Все обступили Карпунину. Она продолжала читать:

— «У вражеского самолета загорелся правый мотор. В это время майор Гриднев заметил приближающийся немецкий истребитель «Фокке-Вульф-190». Майор изменил курс, атаковал вражеский самолет и несколькими очередями сбил его. Младший лейтенант Лисицына тем временем добила «юнкерс», и он рухнул на землю. Вскоре из-за облаков вынырнули еще два немецких самолета. Однако Гриднев уже израсходовал все боеприпасы и был вынужден выйти из боя. В погоне за безоружным, но искусно маневрировавшим в облаках Гридневым немецкие самолеты столкнулись друг с другом и разбились. Гриднев и Лисицына благополучно приземлились на своем аэродроме».

— Я всегда говорила, что Валька смелая девчонка! — радостно сказала Таня. — Вы только подумайте: воздушный бой! Это похлеще, чем прожекторы и зенитки.

— Хрен редьки не слаще. Неизвестно, что страшнее — на тихоходном фанерном самолете летать, спасаться от зениток и прожекторов, или на скоростном, оснащенном пушками и пулеметами, драться с истребителями, — сказала Чечнева.

— Да я не о том, Марина. Я говорю, что все же много нужно иметь смелости и мужества, чтобы вступить в бой лицом к лицу с противником. Валя всегда отличалась такими качествами.

— Я не спорю. Чтобы летать, конечно, нужно быть не трусом. Я помню Лисицыну с Энгельса — боевая дивчина. Ты переписываешься с ней?

— Да. Только что-то давненько ничего от нее не получала. Напишу ей сейчас сама. Поздравлю с победой.

— Передай ей от меня самый сердечный привет, — попросила Марина.

— И от меня передай ей персональный привет. Мы ведь вместе работали! — закричала Маша Акилина.

— От всей эскадрильи передавай ей привет!

Таня немедленно — поскольку выдался свободный час — уселась писать письмо.

«Здравствуй, дорогая Валюша!

Сегодня всей эскадрильей читали «Правду» от 27 июня 1943 г. Узнали о твоей победе над «юнкерсом», и все вместе радовались за тебя. Больше всех, конечно, рада за тебя я и первым делом спешу поздравить. Продолжай в том же духе. Очищай наше советское небо от всякой нечисти. Валюша, почему ты редко мне пишешь? Ты ведь знаешь, сколько радости доставляют письма от старых друзей. Настроение сразу становится лучше. Валюта, пиши чаще о себе и побольше. Мне интересно знать, к кому ты неровно дышишь? И кто к тебе? Как Рая и остальные наши девчонки?

Я живу хорошо. Скучать не приходится. Днем спим, а ночью швыряем на фрицев «гостинцы». У нас тут сейчас жарко в полном смысле слова. Солнышко палит — терпения нет. И бои идут жаркие. По пять — семь раз летаем на ту сторону. Насчет любви у меня пока все по-старому. Да и не к кому неравнодушной быть. Может, после войны кого встречу…

Валюша, привет всем вашим девчатам от меня и девчат эскадрильи. Отдельный привет передают тебе Чечнева, Акилина и Пискарева. Жду твоих писем.

Таня Макарова».

17. ГИБЕЛЬ ПОДРУГ

К середине 1943 года на юге фашисты пытались укрепиться на Голубой линии; построили фортификационные сооружения по последнему слову техники. Сильная оборона на подступах к Таманскому полуострову создавала особые трудности для наступления наших войск. Масса людей сосредоточилась на небольшом клочке земли, и в наземных боевых действиях наступило некоторое затишье.