Летят сквозь годы - [21]

— Скорее вылезайте и бегите подальше! — крикнула она пассажиру и сама бросилась прочь.

Истребитель уже пикировал. Катя, успев отбежать всего несколько метров, упала на землю. Над головой прошла противная пулеметная строчка. Голова тут же непроизвольно поднялась. Катя была полна тревоги: как там пассажир? как самолет? Врача в кабине уже не было, он резво бежал от самолета. Катя закричала, подбадривая:

— Скорее дальше!.. Дальше!

«Мессер» сделал еще огненный заход по самолету. Катя не верила своим глазам: родная ее маленькая зеленая птичка стояла невредимой. Минутная слабость удерживала девушку распростертой на земле, она не решалась подняться. «А вдруг еще раз зайдет…»

Нет, враг скрылся окончательно.

Теперь Катя увидела, что врач гораздо резвее бежит уже к ней. «Что за безобразие, чего же я валяюсь?» Катя встала, с достоинством отряхнула пыль и приставшие и комбинезону травинки, подошла к самолету, осмотрела его и сказала спокойным тоном:

— Удивительное дело! Кабина и плоскости пробиты, а мотор цел. Это не летчик на нас напал, а сапожник. С трех заходов не смог самолет уничтожить. Тяпа…

— Вы вроде бы недовольны, — усмехнулся врач. — А может, он и не хотел вас уничтожать…

— Э, нет! Такого, доктор, не бывает. Он нас не уничтожил просто потому, что не умеет стрелять. Попался юнец… Во всяком случае, нам повезло. И давайте-ка улетать отсюда!

С помощью врача Катя запустила мотор и быстро добралась до пункта назначения. Там, высадив одного пассажира и ожидая другого, она решила замаскировать самолет в кустах: тянула его за хвост, укрывала ветками и так захлопоталась, что услышала гул мотора, только когда совсем рядом плюхнулся с ходу самолет УТ-2. Летчик выпрыгнул из кабины — и под крыло; на его УТ-2 пикировал «мессер». Отвизжала одна очередь, зашел второй истребитель. УТ-2 вспыхнул. Истребители противника скрылись за облаками.

Катя выбралась из кустов и кинулась к летчику, который лежал без движения под горящим самолетом. Подбежали еще люди, вместе с Катей подняли летчика, отнесли в сторону — самолет в любую секунду мог взорваться. Катя твердила:

— Со мной прилетел доктор. Я привезла доктора.

Но нужды в докторе не было — летчик был мертв.

— На земле, рядом со мной, его убили, гады! — сокрушенно говорила Катя солдату, заправлявшему горючим ее самолет.

— И на земле, и в небе страсть сколько побили! Думаешь, тебя в небе не убьют? — мрачно спросил солдат.

Катя обозлилась:

— Ни о чем я таком… не думаю. А вот ты подумай, умно ли говоришь?

— Вы — товарищ Пискарева? — спросил подошедший офицер. — Полетим с вами в район Ставрополья. Нужна срочно уточнить линию фронта. У вас все в порядке?

— Не будем считать пробоин, — сказала Катя. — Мотор тянет. Бензином заправили. Можно вылетать?

— Да. И чем скорее, тем лучше.

И Катя полетела с офицером — работником штаба дивизии. Снова пришлось лететь над самой землей, прятаться по балочкам и овражкам, если они, на счастье, встречались в пути, зорко наблюдать за воздухом, чтобы в случае опасности вовремя сесть. Шли от деревни к деревне. Над иной, занятой противником, кружили, чтобы высмотреть скопление танков, артиллерии.

Лишь к вечеру возвратилась Катя на свой аэродром. Самолет поступил в заботливые руки Техника Лели Евполовой. Пискарева доложила о событиях дня начальству и, когда Бершанская разрешила отправиться отдыхать, стала просить не отстранять ее от ночных боевых полетов.

— Товарищ командир, ведь я сегодня своими глазами видела фашистов. Знаю их размещение и места скопления. Как же я могу сегодня не лететь на боевое гадание? Именно я должна обязательно лететь…

— Вы же устали за день, товарищ Пискарева. Да и самолет ваш, как вы сказали, имеет пробоины.

— Товарищ командир, какие же это пробоины? Техник их так позаклеит, следа не найдешь. А устала? Кто теперь не устал? Вы только разрешите мне сразу и обед, и ужин съесть… — неожиданно заключила Катя.

Бершанская улыбнулась доброй своей улыбкой, которую каждая девушка в полку воспринимала как материнскую:

— Проголодалась? Разрешаю: сразу и обед, и ужин. Но только чур в воздухе не уснуть! Спать на земле. Договорились?

— Есть, товарищ командир, — щелкнула Катя каблуками неуклюжих своих сапог, — спать не в воздухе, а на земле!

Встретившись через несколько минут с Таней, Катя вроде бы совсем не к месту повторила эту фразу. А Таня поняла, сказала:

— Тебе, значит, не спать сегодня ни в воздухе, ни на земле. Выпросила задачку? Да?

— А ты бы не выпрашивала? Нет? Молчи уж, я тебя знаю. Пойдем-ка, я подзаправлюсь немного и тебе некоторые детали обрисую. Я ведь там все высмотрела. Пригодится.

Крепкая дружба объединяла девушек полка. Помогали друг другу советом, рассказом — что видели, что заметили. Соперничество разгоралось лишь по поводу того, чтобы первой идти на задание, каким бы трудным и опасным оно ни было, и, конечно, сделать побольше боевых вылетов.

Танина смелость обусловливалась предварительным вдумчивым трудом — проработкой маршрута, собиранием и запоминанием всяческих ориентиров. Не случайно именно с Таней Макаровой делились многие своими впечатлениями, подобно Кате, «обрисовывали детали».