Летучий голландец - [9]
Он уже собрался было вернуться к воде, когда за кустами вдруг послышался стон. «Что за чертовщина там все-таки происходит?» – спросил он себя и решил подступить поближе. Вот он уже нашел щелку между кустами акации.
Перед ним была заросшая невысокой травой полянка. Костер был почти рядом с ним, он безропотно догорал, между костром и кустами на дальнем конце полянки было расстелено на траве верблюжье одеяло, и на нем медленно сплетались, сливались в поцелуе и снова расплетались два обнаженных тела.
«М-да, вот и на праздник плоти попал незваным гостем, – завертелось в голове у Н., и он тут же заметил, что оба тела были женскими. – Ого, это уже интересно, – усмехнулся он про себя. – Ведь говорят, у нас нет "неуставных отношений" между полами, то бишь внутри этих самых полов!»
Силуэты задвигались активнее, быстрее, и наконец взору Н., до сих пор видевшего лишь передвижения рук, грудей и ягодиц, явилось лицо, молодое, скуластое, симпатичное, с темной бородавкой на щеке, почти прикрытой светлыми растрепанными волосами. В лице было что-то хищное и в то же время беззащитное. Вот это лицо скрылось где-то за локтями – и вынырнуло другое лицо, почти детское, круглое, белокожее, веснушчатое, окаймленное длинными рыжими волосами. «Этой лет шестнадцать, – понял Н., – может, это у нее в первый раз, а та постарше, поопытнее, ей, наверное, лет под тридцать».
Голова старшей девушки скрылась между бледневшими в свете костра ногами рыжеволосой. Та задвигалась, застонала, закусила губу. Н. почувствовал, как у него захолонуло сердце, может быть принимая сигнал или какую-то неясную команду от восставшего против чего-то – уж не против собственного ли неупотребления? – мужского органа. В панике не чуя собственных ног, Н. попятился, добрел до воды – и отдался реке, уютно улегшись на ее холодное лоно.
«Эх ты, испугался зова плоти!» – отчитывал он себя, плывя обратно. Тут же пришла мысль, что все равно эти два тела не для него, что вообще не известно, есть ли тело, которое – для него, особенно после… после того, о чем не нужно вспоминать, потому что нельзя, потому что самим собой самому себе строго запрещено.
«Вообще, нет такого понятия как тело для тела – потому что зачем-то вмешивается душа, и выдвигает свои требования, и заставляет искать идеал, и все эти поиски заканчиваются полным отчуждением от мира телесной жизни».
Вода отвечала на его размышления тихим черным плеском. Вода всегда со всем согласна, вода принимает тела и мысли, а иногда и ищущие идеала души. Иногда даже оставляет пришедшие погостить тела на вечный постой.
Он плыл обратно, плыл, и плыл, и наконец доплыл. Вот он уже вблизи веранды, надо найти деревянную лестницу. Но в темноте он проплыл мимо и оказался под верандой. Рука его задела что-то металлическое, это была цепь.
Н. улыбнулся: «Вот было бы смешно, если бы оказалось, что дом стоит на якоре. Человек без якоря живет в доме на якоре!»
17
Зеркало Венеры – не просто зеркало, это зеркало с крестом. Зеркало – чтобы отражать тело, крест – чтобы легитимизировать отражение. Меха остаются в воображении описателя, а тело высвечивается из пустоты. Кто-то видит подстилающие облака тщеславия, но ведь зеркало просто отражает то, что проступает в солнечном свете. Кому-то видятся витающие вокруг демоны, кому-то ангелочки, кто-то думает о Тициане, Тинторетто, Веласкесе, Веронезе, а кто-то о любви. Кто-то клянет себя за свои видения… Все это – торжество субъективного над объективным, победа взгляда над глазом. Конечно, временная победа, но длящаяся достаточно долго, чтобы те, что хотят ею насладиться, успели это сделать.
Красота – лицевая сторона монеты, фертильность – оборотная. Многажды воспетая родопродолжателями обоего пола – как противоположность «неуставному» типу взаимопроникновения. «Фертильность – это хорошо, конечно, – думал Н., – я весь за, растим потенцию, естественно и искусственно, общегосударственно, но что потом делать с фаллосом, восстающим в высоту человеческого роста? Охватывающим тебя, как змея – Лаокоона? Таблетка синяя, таблетка желтая – и вот уже мясистая змея хлопает тебя собою по плечу, тычется в уши, три грации сменяются тремя фаллосами с ангельскими крылышками, пальмы стыдятся своих кокосов, и наконец строится фаллический храм. А главное, какое женское вместилище способно сей соборный фаллос приютить?»
18
Жара, вода гниет, перед глазами красный туман, воздух вокруг сгустился в тепловатый студень и держит корабль, мешает плыть, так что тот едва скользит по желто-зеленому ковру водорослей. Питьевой воды не хватает, два матроса уже умерли, их похоронили по морскому обычаю – бросили за борт.
– Пристанем к берегу! Почему мы не пристаем?! – ворчали недовольные матросы.
Но приставать нельзя: виднеющийся вдали берег – это экваториальная Африка. Там если кто-то и приветствует посетителей, то это каннибалы, а джунглями суверенно управляют обезьяны, что открывают сеанс кокосометания, чуть только приблизишься. Где-то на берегу есть поселения, но они португальские, а значит, голландскому кораблю туда лучше не подходить. Португалия и нидерландские Северные провинции – соперники в южных морях, а если называть вещи своими именами, то враги. Капитан объявил всем:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Анатолий Исаевич Кудрявицкий — писатель, журналист и переводчик. Родился в Москве 17 августа 1954 года.Член Cоюза российских писателей, международного и ирландского ПЕНа. Основатель и первый президент Российского поэтического общества. С 1999 по 2004 г. административный директор ФИПА — Федерации поэтических ассоциаций ЮНЕСКО.Президент Ирландского общества авторов хайку, редактор международного журнала хайку «Shamrock».Автор семи книг стихов на русском языке, в том числе «Поле вечных историй» (1996), «Граффити» (1998), «Книга для посетителей» (2001), вышедшие в издательстве «Третья волна» (Москва — Париж — Нью-Йорк)
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.