Летучие мыши появляются в сумерках - [26]

Таксист поколебался мгновение, посмотрел на сержанта, затем взял деньги. Когда он засунул их поглубже в карман, он решил напоследок напакостить Берте:

– Она была там достаточно долго, сержант. Когда же вышла – бежала бегом, но пробыла она там довольно долго.

– Спасибо, – поблагодарил сержант.

Берта посмотрела на таксиста так, как будто собиралась ударить его по физиономии.

– Ладно, – сказал сержант Берте, – поехали.

Она забралась на заднее сиденье, куда указал ей Селлерс. Он сел рядом с ней. Впереди был водитель и еще один человек. На переднем сиденье, рядом с Селлерсом, тоже сидел полицейский. Берта Кул никого из них не знала, а сержант Селлерс не выразил желания представлять их ей.

Водитель управлял машиной очень умело, притушив дальний свет фар, чтобы, как то предписывали правила движения, не мешать встречным машинам, следующим в сторону океана.

– Кажется, после следующего перекрестка, – сказала Берта.

Водитель притормозил, продолжая медленно двигаться вдоль домов, пока Берта не произнесла:

– Здесь.

Полицейские стали вылезать из машины.

– Мне идти с вами? – спросила Берта.

– Нет, не сейчас. Подождите в машине.

– Хорошо, я подожду.

Берта открыла сумку, вытащила сигаретницу и спросила:

– Надолго все это?

– Не могу пока точно сказать, – ответил Селлерс бодро. – Я приду за вами.

Полицейские пошли к дому. Один из них вернулся через некоторое время и взял фотоаппарат, штатив и несколько осветителей. Чуть позже он опять подошел к машине, ворча себе под нос:

– Черт побери, ни одной лампочки в целом доме.

– Человек был слеп, – заметила Берта. – Он не нуждался в электричестве.

– Мне нужен патрон, чтобы ввинтить мои осветители.

– А почему бы не воспользоваться вспышкой?

– Наверное, придется. Не люблю работать со вспышкой – по крайней мере в таких случаях. Трудно контролировать освещение, времени нет, чтобы устроить все так, как хочется. Иногда получаешь сильные блики. О, знаете, в жизни всякое бывает.

Через несколько минут вернулся сержант Селлерс:

– Так, давайте кое-что выясним. Как звали этого человека?

– Родни Кослинг.

– Вам что-нибудь известно о его семье?

– Нет. Но очень сомневаюсь, что она у него была. Он казался очень одиноким человеком.

– Как долго он жил в этом доме?

– Понятия не имею.

– То есть вы вообще не очень-то много знаете о нем?

– Вы правы.

– Зачем он нанял вас? Как случилось, что он обратился именно к вам?

– Он хотел, чтобы я кое-кого разыскала.

– Кого?

– Человека, к которому он был очень привязан.

– Женщина?

– Да.

– Слепая?

– Нет.

– Молодая?

– Да.

– Вы нашли ее?

– Да.

– И что потом?

– Я доложила ему.

– Кто эта женщина?

Берта отрицательно покачала головой.

– Не имеющая с ним близкой связи?

– Нет.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Не могло ли быть так, что между ними была связь, а потом она спуталась с каким-нибудь другим мужчиной и Кослинг решил кое-что предпринять?

– Нет.

– Нельзя сказать, что вы горите желанием нам помочь, миссис Кул.

– Черт возьми, – сказала Берта, – я сообщила вам о трупе, не так ли? Могла бы, между прочим, уйти и предоставить вам самим обнаружить подарочек.

Селлерс ухмыльнулся:

– Держу пари, что вы поступили так только потому, что с вами был таксист. Вы попали в затруднительное положение. Вы знали, что, когда обнаружат тело, он вспомнит, что возил вас сюда, и сообщит в полицию ваши приметы.

Берта хладнокровно выслушала это заявление.

– Вам приходило в голову, что он обманщик? – спросил Селлерс.

– Что вы имеете в виду?

– Что он вовсе не слеп.

– Нет, – возразила Берта. – Он слепой. Я точно знаю.

– Откуда?

– Во-первых, некоторые вещи, которые он рассказывал о людях – как он различает их по голосам, шагам. Только слепой может знать такие тонкости. А потом – взгляните на его дом. Ни одной лампочки в целом доме.

– А, так вы это тоже заметили?

– Да.

– Вы пытались включить свет?

– Да.

– Довольно странно, что вы решились войти в незнакомый дом, не так ли?

– Дверь была открыта.

– Если вы говорите правду, вам страшно повезло, что слепой вернулся домой первым.

– Что вы хотите сказать?

– Ловушка с ружьем была устроена так, что тот, кто входит в дом, задевает ногой веревку, привязанную к курку, и ружье четыреста десятого калибра выстреливает в пришельца. Отсюда мораль – не следует шляться по незнакомым домам только потому, что дверь открыта.

– Что за странный способ убийства?

– Может быть, для того, чтобы иметь хорошее алиби.

Берта задумалась.

– Ладно, – сказал сержант Селлерс, – вам надо пойти и взглянуть на него, чтобы опознать труп. Сколько лет ему было?

– О, пятьдесят пять или шестьдесят.

– Он не выглядит на столько, и с глазами у него, мне кажется, все в порядке.

– Сколько времени он пролежал мертвым? – спросила Берта.

Сержант Селлерс посмотрел на нее и ухмыльнулся:

– Сколько времени прошло с тех пор, как вы ушли?

– О, минут тридцать или сорок, наверное.

Селлерс кивнул:

– Он был убит примерно тогда.

– Вы имеете в виду…

– Я имею в виду, – прервал ее Селлерс, – что человек умер не более чем час назад. Если вы были там сорок пять минут назад, его убили прямо перед вашим приходом. Не говорите ничего, миссис Кул. Просто идите и взгляните на тело.

Берта последовала за ним к дому. Полицейские закончили свою работу и отдыхали на деревянной скамеечке крыльца. Берта смогла распознать их в кромешной тьме только по трем горящим точкам их сигарет, которые мелькали в воздухе тут и там.