Летописец - [76]

Если бы мне предстоял бой с паладином, чьей кольчугой я без зазрения совести пользовался, то я бы пошел на любую подлость, только бы ссадить его на землю. Умелый рыцарь на коне, это натуральный танк, а в пешем поединке наши шансы бы уравнялись. В данной ситуации ваннов желательно держать верхом, так как кроме рубящего удара правой рукой они ничего не умели. Им и в голову не могло прийти, что можно направить коня на пехотинца и сбив того с ног, затоптать копытами.

Я бежал, а ванн мчался на коне навстречу мне. Вот он замахнулся мечом и я, выставив клеймор острием, слегка сместился в момент удара и побежал дальше. Длинный клинок вспорол доспехи в области печени и, продолжив движение, вышел из глубокой раны.

Следующего противника я обманул и, сместившись вправо, ударил его под щитом по левому бедру, начисто перерубив ногу. Конь продолжил скакать дальше, унося вдаль умирающего ванна.

Третий всадник попытался остановить жеребца, но острие клеймора скользнуло под щит и вошло в тело в области селезенки. С ним пришлось задержаться, вынимая клинок из раны, и поэтому четвертый воин увидел гибель товарища. Он тоже попытался осадить коня, но я громко зарычал и сделал угрожающий жест, в сторону морды животного. Жеребец встал на дыбы и выкинул ванна на землю. Я побежал навстречу остальным отставшим, по пути срубая голову барахтающемуся на земле воину.

На пятого противника я налетел, оттолкнувшись от ствола дерева и широко размахивая клеймором. Длинный клинок скользнул над щитом и разрубил лицо в области левого глаза.

Столкновение на встречных курсах имеет нехорошую особенность — скорости движущихся навстречу друг другу предметов удваиваются и разрушения бывают колоссальными. Я просто не ожидал, что шестой противник почти не отстал от пятого, поэтому не успел точно прицелиться и меч попал по щиту. Меня развернуло на сто восемьдесят градусов, но я совершил перекат через правое плечо и сразу вскочил на ноги. А вот противнику не повезло, и его щит оказался расколот на части. Туловище тоже не выдержало удара и вылетело из седла. Может шестой ванн по жизни такой неудачник, я не знаю, но при падении он свернул себе шею.

С седьмым противником пришлось повозиться. Он успел придержать коня и нанес рубящий удар, который я легко парировал и пронзил его уколом в грудь. Выдергивая клеймор из раны, я заметил, как восьмой и девятый остановились и, дождавшись Уля-найденыша, медленно спешились. Они прикрылись щитами и начали наступать. Надо сказать, что ванны действовали грамотно и друг от друга не отходили, предпочитая отжимать меня к дереву.

— А Фая говорила, что ты бегал от демона, — процедил Уль.

— В тактике такой маневр называется ложное отступление, — усмехнулся я. — Это ты разнес весть об улепетывающем колдуне?

— Не только.

— Королева приказала? — поитересовался я.

— Нет, сам постарался, — ответил найденыш. — Она со смехом рассказывала, как ты бежал к реке, а за тобой гнался крылатый демон.

— Он не за мной летел, а за нужной ему вещью, которую я грозил выбросить в реку, — пояснил я. — Хотя сейчас это неважно. А что тут ты делаешь? Опять на Эйтелину позарился?

— Это кто такая?

— Весной ты мою невольницу хотел изнасиловать, а Мида тебе ножик к горлу приставила, — напомнил я.

— Ее так зовут? Буду знать. У нас сегодня другая задача — вернуть королеву Эргалину и ее дочку Мирьяну.

— Это кто такие? — удивился я. Таких имен я пока не слышал.

— Жена и дочь конунга Бар-дьйора, — ответил Уль. — Аль-йорд решил, что они должны задержаться в нашем городе, а рыжий с этим не согласен.

— Какой рыжий? Цуц-йорд? — поинтересовался я.

— Рыжий Бар-дьйор, — ответил найденыш и нанес удар.

Я отклонил его меч и, сместившись в правую сторону, ударил под щит зазевавшемуся ванну, стоявшему слева от Уля. Клинок разрубил голень, и воин рухнул на землю. Я воспользовался замешательством и толкнул найденыша плечом в щит. Он завалился на соседа и тот потерял равновесие. Очередной взмах и голова отделилась от тела. Раненый в ногу ванн стонал и сидя на земле, пытался зажать рану руками. Чтобы не оставлять врага за спиной, я пронзил его острием в шею и махнув клинком, очистил клеймор от крови.

Уль-найденыш посмотрел по сторонам и осознал, что остался в одиночестве. Он прикрылся щитом и начал медленно пятиться к коню.

— И куда это ты собрался? — полюбопытствовал я. — Мы пока не закончили.

— Отпусти меня.

— Зачем?

— Я никому не скажу, что это ты убил свободных ваннов, — предложил Уль.

Я замер, пытаясь осознать, что сие может означать? Разве если я отрублю ему голову, он сможет рассказать о том, кто его убил? По-моему нет. Так в чем же подвох? Может, я должен знать что-нибудь особенное? Ничего не понимаю. А если чего-то не понимаешь, нужно сначала бить, а там видно будет. Но с другой стороны, где я найду такой ценный источник информации? Он же вхож во дворец, и постоянно там крутится. Вполне логично что может знать нечто особенное.

— Скажи мне, Уль, как получилось, что ты распространял слухи обо мне? Ты же должен был находиться в походе с конунгом, — спросил я.

— Он приказал мне остаться с королевой, — ответил найденыш.