Летописец 2 - [71]

Барон со свитой так же выехали со двора, и людей у них было больше. Пусть у каждого рыцаря по одному оруженосцу, но в группе сопровождения имелись охранники барона. Таким образом, толпа человек тридцать медленно проследовала к воротам купеческого города, откуда путь до местного ристалища значительно короче. С нами напросилась Алура, мотивируя тем, что ей надо налаживать контакты с местной аристократией. Я поинтересовался, в чем она собирается добираться до поля боя, но она лучезарно улыбнулась и заявила, что наняла подобие местной кареты — открытые сани. Она предложила амазонке составить ей компанию, но Баратия отказалась, ссылаясь на плохое самочувствие. Я тяжело вздохнул, так как понимал, что моя «непоколебимая скала» боялась проявить эмоции.

Мы прибыли на широкое заснеженное поле огороженное жердями, и перед началом поединка прозвучал призыв примириться. Но все прекрасно понимали, что люди ехали сюда не для того чтобы наблюдать вежливые извинения. Все ждали битвы, и другой исход их не устроит. Только бой до смерти и желательно зрелищный и кровавый.

Уж не знаю как, но местные жители узнали о предстоящем действе, и задолго до появления главных действующих лиц на поле собралась толпа зевак. В основном это были мальчишки и молодые мужчины, но кое-где мелькали женские лица, укутанные в пуховые платки. С наступлением холодов народу становилось нечем заняться, а душа требовала забав. Зрители не переступали за ограждение, прекрасно понимая, что всадники могут их покалечить. Насколько я понимаю, на этой площадке обычно проходили ярмарки, но иногда князь созывал полки, чтобы устроить показательный смотр войск, мол, глядите и бойтесь воинов Озерских.

Я не стал разглядывать зрителей и пересел на Ворона. Потрепав его между ушами, наткнулся на так называемый «критнет» — специальную защиту шеи боевого коня. Я, как представил, что Элька надевала эту амуницию на вороного дестирэ, и мне стало плохо — кольчуга с элементами железных пластин, к тому же сама попона из вываренной кожи. Масса не сказать что огромная, но килограмм двадцать точно имелось. Хорошо что доспехи коня состояли не из цельных пластин, наподобие кирас, иначе бы вес увеличился раза в полтора-два.

С другой стороны поля на коне, покрытом темной попоной, восседал Эроль ли Криг и слушал наставления барона. Ольтан успел пообщаться с «дочкой» барона ле Уркрайт. Он предложил сопроводить благородную лэру до королевства Эргент после того как его молочный брат насадит меня на острие копья. Алура, получив от меня строгий наказ не использовать магию соблазнения, вела себя, словно скромная девственница, что никак не вязалось с округлившимся животиком. Она, изобразив невинную овечку, пообещала обдумать столь щедрое предложение и дать ответ после моего поражения. Алура ссылалась на то, что пока жив ее опекун, она не имеет права голоса. Ольтан удовлетворительно кивнул, так как женщины в этом мире должны выполнять приказы мужчин, в противном случае у них могут возникнуть определенные трудности.

Наконец прозвучала команда начать поединок и Элька подала мне копье. Честно сказать, меня устраивала трофейная кольчуга паладина. Она имела двойное плетение, когда колечки вставлялись восемь штук в два, но против удара копьем такая защита вряд ли устоит. Мне пришлось повесить стальной щит на шею, тем самым полностью освободив руки. Многие воины в походах крепили его за спиной, так что специальное крепление имелось, но пока никто из рыцарей не додумался во время конной стычки вешать щиты на грудь. Если бы я не узнал о манере Эроля бить по телу, то мог бы закрепить его на левой руке, а так у меня появился шанс пережить его коварную атаку. У нас обоих имелись традиционные шлемы топфхелм — подобные горшки были у крестоносцев Земли. Все в них хорошо и прочность и возможность крутить головой, но только обзор ужасный и кроме как для конной атаки он ни для чего не годится. В принципе сейчас я собирался биться сидя в седле, так что он меня вполне устраивал.

Горнист барона дал сигнал, и мы сорвались с места в карьер. Как я и предполагал, Эроль направил коня так чтобы проехать справа от меня. Я зажал копье подмышкой и прицелился в грудь противника. Мне всегда нравилось выражение: «С ханом по-хански, а с хамом по-хамски». Раз он так любит убивать ударом копья в грудь, пусть на собственной шкуре испытает всю прелесть наконечника копья, пробивающего доспехи. К сожалению, я забыл о его практике намеренно бить в коня противника и чуть не прозевал момент, когда ли Криг, рассмотрев на моей груди щит, слегка опустил наконечник. Осознав, что Ворон находится в опасности, я слегка дернул поводья влево, и копье противника пронеслось в считанных сантиметрах от вороного дестирэ. Я сам не сказать, что промахнулся, но вместо сильного удара, получилось легкое поглаживание шлема.

Злой как тысяча чертей я вместо того чтобы мчаться в противоположный конец поля для очередного разгона, развернул коня и погнался за Эролем. Он пока не видел моего маневра и когда развернулся, слегка опешил от такой наглости. Дестирэ с разгона врезался грудью в коня противника. В момент разворота тот повернулся боком, и они вместе с всадником завалились на землю.