Лето возмездия - [44]
Эвелин затаила дыхание, хотя уже знала, чем закончилась эта история.
- Отец задушился. Он упал в пропасть вместе с машиной и при падении сломал себе шею.
- Какой ужас. Мои искренние соболезнования.
- Спасибо.
Грета оторвала взгляд от моря и снова села за стол. Она до сих пор не притронулась к своему чаю.
- Самое странное во всей этой истории то, что у моего отца не было шелкового шарфа. Он ни за что в жизни не надел бы такую ужасную вещь, даже будучи пьяным в ночном клубе.
- Тогда откуда он появился у него?
Грета снова постучала ногтем по зубам.
- Знаете, я тоже задавалась этим вопросом. Я знаю одного бывшего юриста, который в хороших отношениях с прокурором. Короче: криминальная полиция начала расследование. Вобщем-то я не надеялась, что что-то прояснится, однако полицейские выяснили, что шарф был продан в одном бутике в Куксхафене за день до несчастного случая отца.
- Кому?
У Эвелин закралось мрачное предчувствие, и она невольно содрогнулась.
- Владелица магазина вспомнила покупательницу,- рассказала Грета. - Был составлен фоторобот, который напечатали все местные газеты.
Эвелин уже не слушала. У нее в голове все перемешалось. Немного помедлив, она все же вытащила из сумочки фотографию с камеры банкомата, сделанную в ту ночь, когда умер Рудольф Кислингер. Она протянула снимок Грете, которая долго рассматривала фото молодой блондинки в голубом платье на тонких бретельках.
- Откуда у Вас это фото?
- Вам знакома эта женщина? - задала встречный вопрос Эвелин.
Вместо ответа Грета встала и подошла к комоду. Порывшись в ящике, она вытащила стопку документов. Эвелин разглядела среди прочего штамп юридической конторы. Наконец, Грета протянула ей лист бумаги.
- Это фоторобот женщины, купившей шарф.
У Эвелин перехватило дыхание. Ей хорошо были знакомы эти длинные волосы, также как и тонкие, хрупкие черты лица и этот взгляд, мечтательно устремленный вдаль.
Девушка в платье на бретельках.
Эвелин смотрела то на фоторобот, то на снимок с камеры. Сходство этих двух молодых девушек было настолько очевидным, что не было никаких сомнений: это был один и тот же человек.
- Что все это значит? - спросила Грета.
- Если бы я только знала.
Поехав в Германию, Эвелин сама надеялась получить ответы. Но вместо этого вопросов стало еще больше.
- Эту молодую девушку видели рядом с городским советником Пранге незадолго до его смерти. Она также была в том месте, где умер Кислингер.
Эвелин заметила, что ей с трудом удавалось избегать слов "место преступления".
- Вы полагаете, что эта женщина как-то связана со смертью этих мужчин?
- Все указывает на это.
- Вы уже были в полиции? - спросила Грета.
Опять это странное ощущение внутри. Что же здесь было не так? Эвелин покачала головой.
- Это бы все равно ничего не дало, - вздохнула Грета. - Криминальная полиция уже несколько дней прогоняет этот фоторобот через СМИ, но до сих пор никаких зацепок, как будто такого человека вообще не существует. Я уж было подумала, что у владелицы бутика разыгралось воображение, однако...
- Эта фотография - лучше доказательство, что девушка существует.
- Но ее никто не знает, - пробормотала Грета.
- В любом случае возникает вопрос, какая тайна связывала Пранге, Кислингера и Вашего отца. - Эвелин сделала долгую паузу. - Что случилось тогда на корабле?
Эвелин не знала, стоит ли доверять Грете. Она также, как сама Эвелин не понимала, что происходит, или все же кое что знала? На всякий случай Эвелин не стала упоминать о том, что кто-то, имеющий счет в Гамбурге, шантажировал обоих мужчин с тех пор как они совершили путешествие на этом корабле.
- Как Вы сказали называлась лодка? "Фридберг"? - Грета задумалась. - Боже мой, невозможно реконструировать события десятилетней давности. Может, в рабочем кабинете отца остались какие-то бумаги. Но я не заходила в бюро еще когда была девочкой, а после его смерти тем более.
Грета на мгновение непроизвольно посмотрела в темный коридор.
- Этот бывший юрист, который знаком с прокурором, был близким другом отца. После падения с лошади он вышел на пенсию, однако, по-прежнему занимается финансовыми делами, оставшимися после отца. Без его помощи я бы не справилась. Сейчас я просто не в состоянии заниматься всей этой бюрократией. Примерно два месяца назад в этот дом проникли грабители и украли все семейные драгоценности. Отец вбил себе в голову, что нам нужна сигнализация, но эта чертова штуковина до сих пор не работает. Что-то не в порядке с проводами. К тому же только что начался сезон верховой езды, и у меня полно работы с лошадьми... и вот, за день до похорон Вы показываете мне эту фотографию. - Она приложила руки к вискам.
В этот момент в зимний сад зашел один из рабочих. Он держал в руках крохотный пульт управления.
- Мы закончили.
Грета встала.
- Прошу меня извинить, тест номер 42, опять неудачный, это я уже знаю наперед. - Она бросила презрительный взгляд на рабочего.
Эвелин тоже встала.
- Вы живете в отеле поблизости? - спросила Грета.
- Вообще-то я собиралась сегодня вечером вернуться в Вену.
- Оставьте свой номер телефона. Я позвоню, как только что-нибудь выясню, и спасибо, что приложили усилия и приехали сюда. - Грета пожала ей руку, после чего исчезла в саду вместе с рабочим.
Несколько высокопоставленных чинов Федерального ведомства уголовной полиции кончают жизнь самоубийством самым жестоким образом и при загадочных обстоятельствах. Сабина Немез – комиссар группы по расследованию убийств и преподаватель Академии БКА – сразу заподозрила неладное. Многое указывает на давний заговор и жаждущую мести жертву. Сабина просит бывшего коллегу, временно отстраненного от службы профайлера Мартена С. Снейдера, о содействии в запутанном деле. Но он отказывается сотрудничать и убеждает ее не вмешиваться.
«Если в течение сорока восьми часов вы выясните, почему я похитил эту женщину, она останется в живых, если нет – умрет». С этого сообщения начинается извращенная игра серийного убийцы. Он морит своих жертв голодом, топит в чернилах, заживо заливает бетоном. Комиссар мюнхенской полиции Сабина Немез в отчаянии ищет какое-нибудь объяснение, мотив. Вместе с голландским коллегой ей удается понять, по какому шаблону действует убийца: на жестокие преступления его вдохновляет старая детская книжка! Самое страшное, что еще не все идеи исчерпаны…
В лесу на окраине Вены семейная пара, приехавшая в свой пригородный дом, находит обнаженную исхудавшую девочку. Вся ее спина покрыта татуировками с мотивами из «Ада» Данте. Полиции удается выяснить, что это одиннадцатилетняя Клара, пропавшая год назад. Но девочка упорно молчит о прошедших двенадцати месяцах. Тем временем молодая сотрудница мюнхенской полиции Сабина Немез начинает обучение на курсе для высокоодаренных молодых кадров. Ее преподаватель – опытный голландский профайлер Мартен С. Снейдер. Суть методики его обучения заключается в том, что со студентами он разбирает нераскрытые преступления.
Комиссар уголовной полиции Сабина Немез крайне удивлена, встретив в главном здании БКА в Висбадене женщину в монашеской одежде, которая заявляет о желании признаться в преступлении. И не кому-либо, а исключительно коллеге Сабины Мартену С. Снейдеру. Но после бурной дискуссии с новым руководителем БКА он уволился, поэтому заменить его приходится Сабине. От услышанного у нее перехватывает дыхание: безобидная на первый взгляд женщина заявляет, что в следующие семь дней совершит семь убийств — о мотиве и способе она хранит молчание.
В Берне обнаружен труп женщины с загадочным символом, который убийца вырезал у нее на груди. Однако это не единственная его жертва. Голландский профайлер Мартен С. Снейдер и комиссар БКА Сабина Немез открывают охоту на преступника, но кажется, что убийца всегда на шаг впереди. Между тем молодой специалист в области психологии Ханна приезжает в «Штайнфельз», тюрьму для преступников с психическими отклонениями. Она должна проводить сеансы групповой терапии. Но ее интересует один-единственный заключенный – Пит ван Лун.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.