Лето возмездия - [45]
Эвелин смотрела на то, как они с техником шли к павильону. Порывшись в сумочке, она достала визитную карточку и положила ее рядом с фотороботом на плетеный столик. А фото с камеры свернула и убрала в сумочку. Действительно ли Грета хотела больше узнать об этом деле? Эвелин не была в этом так уверена. Ее насторожили две вещи. Во-первых, Грета не попросила у нее копию фотографии с камеры банкомата. На ее месте Эвелин была бы рада, наконец-то, получить настоящую фотографию таинственной женщины.
Во-вторых, Эвелин ни слова не сказала о том, что "Фридберг" выходила в море десять лет назад.
Глава 21
Пуласки добрался до Геттингена около полудня. Психиатрическая клиника Херберхаузен располагалась за городом. Соня Вилльхальм описала ему дорогу туда. Утро пролетело незаметно.
После того, как Пуласки этим утром отвез дочь в школу, он поехал в кофейню «Лютгенштайн» на юге Ляйпцига. Там он встретился с терапевтом, хотя и не рассчитывал на то, что она примет его приглашение, так как по телефону он просто упомянул о том, что хотел бы кое-что обсудить с ней. Но видимо она также как и Пуласки хотела, чтобы убийца Наташи был пойман. Когда приехал Пуласки, она уже сидела в нише за чашкой капучино.
Попивая кофе, куря сигарету и сильно кашляя, он рассказывал ей о расследовании и своих планах. Вилльхальм внимательно слушала, однако пока он говорил, забрала у него сигарету и на его глазах потушила ее. Пуласки улыбался и не воспротивился. В конце концов, Соня упомянула, что училась в Геттингене и знает главного врача детской психиатрической клиники. Но тот не будет ничего говорить, сославшись на врачебную тайну. Тем не менее, Пуласки хотел рискнуть. Вилльхальм пообещала позвонить врачу, чтобы сообщить ему о визите Пуласки. Большего она сделать не могла - как никак Пуласки больше не вел это дело и официально был в отпуске.
В девять часов Пуласки довез ее до психиатрии Маркклееберг, где она работала, после чего поехал в Гёттинген.
Шлагбаум поднялся, и портье махнул в знак того, что старенькая «Шкода» Пуласки могла проезжать. Видимо, утром шел дождь. Асфальт был еще мокрый, а на обочинах виднелись лужи.
Территория была необычайно большой - так как описывала ему Вилльхальм. По сути, пространство, которое занимала психиатрическая клиника, представляло собой огромную парковую зону с отдельными строениями, так называемыми историческими павильонами. Пуласки медленно ехал по износившимся асфальтовым дорожкам, проложенным среди обширного лабиринта аллей, изгородей и клумб с розами. Если бы он не знал, что в этих старых двух и трехэтажных постройках живут больные люди, то подумал бы, что находится в парке какого-нибудь санатория времен кайзера. Однако то, что происходило за этими стенами, не имело ничего общего с приятным времяпрепровождением на курорте.
Указатели привели его к отделению детской психиатрии под названием «Раздельное расстройство личности». Здесь находился Себастиан Земмельшлегер, до того как неделю назад покончил с собой, и здесь же жила Леся Прокопович.
Пуласки припарковался на парковочном месте для посетителей, рядом с павильоном 27б. Он приехал слишком рано. Доктор Пинсгер примет его только в час дня. Поэтому он остался сидеть в машине и взял с пассажирского сиденья книгу. "Hot Water Music. Истории Чарльза Буковски". Где-то на середине шестой истории он загнул страницу. Дальше нее сегодня утром и во время остановки на автостоянке он не продвинулся. Это были истории о барах, питье, одиноких блондинках, курящих сигары и пьяных, бросающих монетки в музыкальный бокс. Ничего выдающегося. Истории, которые он ежедневно встречал на улицах. Зачем он вообще читал это унылое дерьмо? И почему это делала Наташа Зоммер, прежде чем седовласый мужик влил в нее джин и сделал смертельную инъекцию болеутоляющих?
Наташа, наверняка, многое пережила в детстве. Может, девушка, не говорившая ни слова, хотела больше узнать о настоящей жизни? О том, о чем думали мужчины и почему они творили с женщинами те или иные вещи? Узнать, что скрывалось в их больных мозгах? Тогда Буковски был подходящим автором. "Человек был отбросами вселенной", - говорилось в одной из его первых историй. Может, Буковски и не был поэтом, об этом Пуласки не мог судить, но он был не так уж и не прав в том, о чем писал. Однако были вещи, которые облегчали жизнь и делали ее сносной, о чем Буковски практически не проронил ни слова.
Пуласки нашел эту тоненькую книжку в своей квартире, в одной из многочисленных картонных коробок, в которых хранились личные вещи Карин и которые он вскрыл вчера ночью. Она была лектором в издательстве детских книг. Прежде чем рак начал разъедать ее изнутри, она читала минимум две книги в неделю. Чаще всего вечерами, когда у Пуласки были ночные смены в управлении уголовной полиции Дрездена. Хотя он не слишком разбирался в литературе, некоторые имена все же остались в памяти. Сэлинджер, Хемингуэй, Фолкнер или Барроус. Сам он не знал ничего, что они написали. Пуласки когда-то читал книгу Бориса Пастернака, но прочитав двадцать страниц, отложил ее. В его мире не было места для поэзии, и уж тем более после смерти Карин. Лишь мысли о дочери, бестолковых полицейских и убийце, пробиравшемся в психиатрическую клинику и убивавшем детей, напоминали ему о том, что он должен жить дальше.
Несколько высокопоставленных чинов Федерального ведомства уголовной полиции кончают жизнь самоубийством самым жестоким образом и при загадочных обстоятельствах. Сабина Немез – комиссар группы по расследованию убийств и преподаватель Академии БКА – сразу заподозрила неладное. Многое указывает на давний заговор и жаждущую мести жертву. Сабина просит бывшего коллегу, временно отстраненного от службы профайлера Мартена С. Снейдера, о содействии в запутанном деле. Но он отказывается сотрудничать и убеждает ее не вмешиваться.
«Если в течение сорока восьми часов вы выясните, почему я похитил эту женщину, она останется в живых, если нет – умрет». С этого сообщения начинается извращенная игра серийного убийцы. Он морит своих жертв голодом, топит в чернилах, заживо заливает бетоном. Комиссар мюнхенской полиции Сабина Немез в отчаянии ищет какое-нибудь объяснение, мотив. Вместе с голландским коллегой ей удается понять, по какому шаблону действует убийца: на жестокие преступления его вдохновляет старая детская книжка! Самое страшное, что еще не все идеи исчерпаны…
В лесу на окраине Вены семейная пара, приехавшая в свой пригородный дом, находит обнаженную исхудавшую девочку. Вся ее спина покрыта татуировками с мотивами из «Ада» Данте. Полиции удается выяснить, что это одиннадцатилетняя Клара, пропавшая год назад. Но девочка упорно молчит о прошедших двенадцати месяцах. Тем временем молодая сотрудница мюнхенской полиции Сабина Немез начинает обучение на курсе для высокоодаренных молодых кадров. Ее преподаватель – опытный голландский профайлер Мартен С. Снейдер. Суть методики его обучения заключается в том, что со студентами он разбирает нераскрытые преступления.
Комиссар уголовной полиции Сабина Немез крайне удивлена, встретив в главном здании БКА в Висбадене женщину в монашеской одежде, которая заявляет о желании признаться в преступлении. И не кому-либо, а исключительно коллеге Сабины Мартену С. Снейдеру. Но после бурной дискуссии с новым руководителем БКА он уволился, поэтому заменить его приходится Сабине. От услышанного у нее перехватывает дыхание: безобидная на первый взгляд женщина заявляет, что в следующие семь дней совершит семь убийств — о мотиве и способе она хранит молчание.
В Берне обнаружен труп женщины с загадочным символом, который убийца вырезал у нее на груди. Однако это не единственная его жертва. Голландский профайлер Мартен С. Снейдер и комиссар БКА Сабина Немез открывают охоту на преступника, но кажется, что убийца всегда на шаг впереди. Между тем молодой специалист в области психологии Ханна приезжает в «Штайнфельз», тюрьму для преступников с психическими отклонениями. Она должна проводить сеансы групповой терапии. Но ее интересует один-единственный заключенный – Пит ван Лун.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.