Лето возлюбленных - [7]

Дэвид не знал, чего ожидал, вернувшись сюда сегодня: возможно, освобождения от мрачных воспоминаний о юноше, которым был когда-то, и сожалений о мужчине, которым мог стать, – но он не ожидал, что встретит ее.

– Неудивительно, учитывая, что в Брайтоне хватает более удобных пляжей. Сюда довольно трудно добраться. – Он посмотрел на ее юбку, не закрывавшую крепкие полуботинки. Кэролайн явно знала, что надевать, отправляясь бродить по этому берегу. Его обувь больше подходила для праздных прогулок по набережной Брайтона, и на правой пятке уже образовался болезненный волдырь.

– Почему вы больше не приходили? – поинтересовалась она.

Дэвид помедлил, глядя на нее. После событий того рокового дня он вернулся в Престон, где стоял его полк. Это было достаточно близко, чтобы приходить сюда в любой момент, если он пожелает.

Но он не хотел. Чем меньше он думал о Брайтоне, чем реже его посещали нежеланные образы, тем проще было жить дальше в те первые годы, омраченные чувством вины.

– Я жил в другом месте. Это мой первый приезд сюда с того дня.

– О-о. – Ее лоб разгладился. – Теперь понятно, почему я больше не встречала вас.

– Вы живете в Брайтоне?

Хотя ее речь была более правильной, чем диалект местных рыбаков, которых Дэвид встречал в городе, казалось слишком большим совпадением, что он встретил ее дважды за два посещения этого места, если она приезжая.

– Да, на восточной стороне. Наш дом расположен у самого океана, – сказала она, глядя на прибой.

Проследив за ее взглядом, Дэвид увидел сверкающие волны, вздыбившиеся, прежде чем раствориться в серой массе воды. Надвигался прилив, и это было пугающее зрелище. Окружавшие бухту скалы образовывали узкий проход, словно загоняя воду в ограниченное пространство, что усиливало эффект.

Неужели в тот день, когда он бросился в воду, волнение было таким же сильным? Дэвид не помнил. Но при мысли об опасности, которой подвергался ребенок из-за его глупости, его пробрал озноб.

– Не хотелось бы задерживать вас, – нарушила его мысли Кэролайн, сделав жест в сторону тропинки, по которой она только что пришла. – Если, конечно, у вас есть срочные дела.

Похоже, ей не терпится спровадить его отсюда. Неужели она опасается, что он способен на такой опрометчивый поступок, как очередной заплыв среди этих коварных скал?

Во всем мире не хватит виски, чтобы подвигнуть его на это.

– В данный момент я свободен. Я приехал в Брайтон с матерью, но сегодня утром она не нуждается в моем обществе.

Вообще-то мать выставила его из номера, который они сняли в отеле, утверждая, что прекрасно себя чувствует, и даже прикрикнула на него, когда сын попытался взбить ей подушку или почитать вслух роман, который она держала на прикроватной тумбочке. Может, в эти три дня с момента их приезда его и преследовали тягостные мысли, но, по крайней мере, его мать чувствовала себя лучше. Медицинский прогноз, сделанный месяц назад, был не слишком благоприятным, но ее легкие, казалось, уже стали чище. Возможно, в этих разговорах о чудодейственной силе брайтонских водных процедур и вправду что-то есть.

Две недели назад, когда его матери предложили съездить к морю, Дэвид пытался отговорить ее от намерения поправлять здоровье в Брайтоне. Ему не хотелось возвращаться в этот город и к кошмарам, которые, как он чувствовал, поджидают его там. Но он не смог отказать матери, когда она сказала, что ее душа расположена к Брайтону. Во всяком случае, не тогда, когда она так долго и тяжело болела.

И не тогда, когда намекнула, что, возможно, это ее последняя просьба.

– Значит, вы приехали сюда в отпуск. Надолго? – уточнила Кэролайн, не подозревая о его грустных мыслях.

– На две недели, – отозвался Дэвид. Осталось десять дней. Чертовски долго, учитывая все вместе взятое. – В начале августа мы возвращаемся в Шотландию.

– О-о. Все равно это дольше, чем проводят здесь многие. Благодаря новой железной дороге люди приезжают сюда из Лондона даже на один день, если пожелают. Представляете? Из Лондона в Брайтон и обратно за несколько часов. – Она улыбнулась, растянув созвездие веснушек, украшавших ее лицо вдоль и поперек. – В прошлом году они не пропускали ни одного воскресенья, словно задавшись целью замусорить пляжи и вытоптать каждый клочок прибрежной травы, который им удавалось найти. Боюсь, если так пойдет и дальше, нас будут называть лондонской набережной. Надеюсь, вы не будете разочарованы.

Дэвид поймал себя на том, что улыбается. Похоже, его спасительница все та же, хотя и изменилась. Возможно, она больше не болтает с той же непосредственностью и жаром, что в детстве, но все же болтает. Его завораживали изменения, которые привнесло время как в ее внешность, так и в поведение. Хотя он ожидал обратной реакции, учитывая обстоятельства их знакомства, ее голос вытащил его из пучины самобичевания и отвлек от мучительных воспоминаний.

Внезапно оставшиеся десять дней заточения в Брайтоне перестали казаться Дэвиду слишком долгими и мрачными. Воодушевленный, он обратил на нее все обаяние своей улыбки.

– Ни в малейшей степени. И хотя растущая популярность Брайтона среди лондонцев – увлекательная тема, я предпочел бы говорить о вас.