Лето в Жемчужине - [15]

— Красавец, — одобрил папа.

— Симпатичная лошадка, — сказала мама, боязливо обходя Пепла.

— Вы еще не знаете, на что он способен! — Федя потрепал Пепла по крутой шее. — Моя гордость.

Чемоданы, баул и авоськи были погружены в телегу.

— А как же быть с Альтом? — спросил папа. Федя внимательно посмотрел на Альта.

— Овчарка? — опросил он у Вити.

— Овчарка.

— Ученая?

— Конечно, ученая, — обиделся Витя.

— Тогда снимайте намордник, отпускайте с поводка — побежит за нами, как миленький.

— Как бы он не загрыз курицу, — испугалась мама. — Или еще укусит кого. Все-таки первый раз из города вывезли.

— Все будет в порядке, — засмеялся Федя. — Овчарка в незнакомой обстановке ведет себя смирно. Поехали!

Телега застучала по булыжникам площади. Альт бежал сзади и вдохновенно размахивал хвостом — видно, ему было очень весело.

Кончились последние дома Дедлова, и Федя крикнул:

— Пепел, рысью!

Пепел повернул голову, посмотрел своим фиолетовым глазом на Федю, фыркнул и побежал рысью. Понял!

— Он у меня все понимает, — сказал Федя.

А Витя подумал: «Я тоже хочу, чтобы меня понимали лошади, кошки, собаки. Все звери. Вот папа говорит: у человека обязательно должна быть цель, и тогда жить ему будет интересно. Может быть, моя цель — животные? Вырасту, и стану зоотехником, как Федя. У меня, наверно, к животным способности: вот как Альт меня слушается».

В теплом, немного влажном сене Витя лежал на спине, смотрел на небо в переменчивых облаках с лохматыми краями; облака ворочались, на глазах менялись и были похожи на сказочных чудовищ.

Телегу покачивало: припекало солнце. Витя надвинул на глаза панаму; под панамой было розово.

Они шли с Зоей по зоопарку, и из-за решеток на Витю смотрели всякие звери и только ждали, чтобы он им что-нибудь приказал.

Витя и Зоя остановились у клетки с тигром. Тигр пружинисто ходил взад и вперед, чуть приседая на задних лапах, и в его желтых глазах светилось нетерпение.

— Хочешь покататься на нем верхом? — спросил Витя.

— Да он же меня сожрет! — ужаснулась Зоя.

— Положись на меня, — сказал Витя, перелез через первую низкую ограду, открыл засов клетки, при этом тигр — его звали Акбар — нежно погладил лапой Витину руку и прошептал ему в мохнатое ухо по-тигриному: — Покатай ее немного.

— Пожалуйста! — сказал тигр Акбар тоже, разумеется, по-тигриному. И вылез из клетки.

Зоя тихо завизжала. И кругом завизжали люди, посетители зоопарка, и стали разбегаться. Аллея мгновенно опустела.

Витя подсадил зажмурившуюся от страха Зою на спину тигра:

— Не бойся. Пока я с тобой, ничего не случится. Потом он взял тигра за хвост, тихонько подергал его, как вожжи, и приказал:

— Рысью! К пруду, где плавают черные лебеди.

Тигр Акбар побежал рысью, Зоя подпрыгивала у него на спине, и теперь лицо ее пылало от счастья. Витя бежал рядом.

— Сынуля, посмотри, — сказала мама. — Степь похожа на море.

Витя сел в телеге.

— Какая же это степь, — сказал Федя, подергивая вожжи. — Поля. А рожь будет отличная.

По бокам дороги волновалось под ветром ржаное поле. Оно, действительно, было похоже на море: по нему бежали, перекатывались волны. Только волны были серо-зелеными и иногда отливали вроде бы розовым. Невидимые жаворонки звенели над рожью, а на меже, у самой дороги, росли пыльные васильки — как синие звезды в зеленом небе. Пахло сладко, свежо, телега мягко покачивалась на ухабах.

Витя опять лег на спину и стал смотреть на небо, в котором по-прежнему жили своей жизнью облака.

«Хорошо ехать, хорошо путешествовать, — думал Витя. И радость запела в нем, огромная, стремительная радость. — Если бы можно было всю жизнь ехать, ехать, видеть новые места, встречать разных людей, узнавать всякие интересные истории».

И Витя понял, что в него, неизвестно как, проникли микробы странствий.

Неожиданно зеленый полумрак окружил телегу; остро запахло смолой, и Витя увидел над головой сосновые ветки.

— Это наш Лиховский бор, — сказал Федя.

С двух сторон зачастили желтые стволы; телега прыгала по корням. Стало прохладно; смолой пахло так крепко, что казалось, будто она разлита кругом.

— Вот это воздух! — сказала мама. — Витя, дыши глубже. Витя стал громко, с присвистом дышать, а папа произнес:

— М-мы! — Он, оказывается, задремал и думал, что мама обращается к нему.

— Я совсем не жалею, что мы взяли отпуск в июне, — продолжала мама. — Отличный месяц. И хорошо, что мы едем в деревню.

Все ясно: к маме вернулось хорошее настроение — в таких случаях она всегда много разговаривает.

— Да-да, — сонно сказал папа.

Кончился сосновый бор, и по песчаной дороге, из которой торчали корни, похожие на кости, телега стала спускаться к узкой речушке.

— Это Птаха? — спросил Витя. Речка ему не понравилась — уж больно маленькая.

— Нет, — сказал Федя. — Стланка. Так, ручеек. Зато раков здесь — пропасть. А Птаха — река настоящая. Катера по ней до плотины ходят.

Пепел понюхал воду, шумно попил немного, и с его мягких серых губ стали падать звонкие капли.

— Осторожно, — сказал ему Федя. — Шагом.

Пепел медленно переходил речку, и Витя в это время успел разглядеть под прозрачной водой дно в круглых камнях и с желтым песком клиньями между ними. Камни были в темных лохматых водорослях, и водоросли шевелились, будто живые. Вдруг Витя увидел, как из-под большого камня стремительно метнулись, будто выстрельнули, серые обрубленные стрелки. Метнулись и исчезли. Это были рыбы. Настоящие живые рыбы! И Вите немедленно захотелось устроить рыбалку и поймать, например, щуку. Килограмма на два.