Лето - [6]
«Зимняя сказка» – пьеса Шекспира, – говорит мать.
Это-то я знаю, – говорит Саша (хотя в действительности не знала или, по крайней мере, не была до конца уверена).
А лето 89-го давным-давно в прошлом. Теперь это допотопные времена, – говорит мать.
Доп. к чему? – говорит Саша.
Не доп., а до. Раньше. До потопа. Всемирный потоп, – говорит мать. – Уже двадцать минут. Беги лучше.
Саша подбирает с пола куртку, накидывает обратно на плечи и целует мать в щеку.
С богом, – говорит мать.
Господь повелел тебе это сказать, вещая напрямую в твое ухо своим святым голосом? – говорит Саша.
Да, если заплатишь пятерку, – говорит мать.
«Эмбарго на автомобили». Типа это какой-то прикол, заскок.
До-потопный.
Саше очень нравятся слова. Хотя в общем-то дома они ей не достаются, ведь это Роберту должны нравиться слова.
По дороге в школу она ищет «до-потопный» на телефоне.
В слегка другом написании это означает «до Всемирного потопа» с большой «В».
Ну да. Как будто Всемирный потоп с большой «В» относится к прошлому. Сейчас-то все мы уже допотопные.
Этого не признают, даже когда видят кадры горящей Австралии. Даже когда полмиллиарда животных – а это означает 500 000 000 отдельных живых существ – гибнет в одном-единственном районе. Даже когда видят фотографии австралийцев, лишенных летнего дневного света и вдыхающих красную пыль на пляже под красным небом, пыль, что свисает, подобно марионеткам, которых никто не в силах дернуть за ниточки, а посредине просто стоит каурый конь, ошарашенный, величавый, словно доказательство самой непорочности, пока за спиной солнечным маслом растекается на горизонте огненный шар.
500 000 000. Саша пытается представить и учесть каждое погибшее существо по отдельности. Она раскладывает по выжженной равнине мертвых животных попарно, попарно, попарно, помиллионно, сколько не схватит ни один глаз: пепел от кенгуру с пеплом от кенгуру, зола от валлаби с золой от валлаби, угольная пыль от коалы, угольная пыль от коалы.
Саше не хватает воображения.
Она уже знает, что никогда не заведет детей. Зачем обрекать ребенка на трагедию? Это все равно что рожать ребенка в тюремной камере. А ведь Брайтон – хороший город, один из лучших в стране по озелененности, единственный город во всей Великобритании с «зеленым» членом парламента, и все равно даже здесь люди в местных новостях говорят: «Всемирное потепление – это утка хватит пытаться меня запугать хватит запугивать моих детей всякой чушью чтобы они не могли уснуть все нормально вообще-то мне бы хотелось погоду потеплее всему земному шару это только на пользу лето круглый год было бы здорово». Ее родная мать – сама из числа этих чокнутых. Похоже, мать больше бесят последствия климакса, чем реальные вещи, происходящие в мире и с миром.
«Климакс – тоже реальность», – говорит сейчас Сашина мать у нее в голове.
Вот это да.
Подожди-ка.
То, что сейчас произошло у нее в голове, – из той же оперы, что и Господь, вещающий в ухо Мерси Бакс?
Ну да, но Сашина мать вообще-то не говорила ей в ухо или у нее в голове. Просто Саша знает, что бы мать сказала, будь она здесь. Потому что Саша знает свою мать очень хорошо.
Но Бога в реальности нет. Саша в этом вполне уверена.
Бог – плод человеческой потребности и воображения.
А вот мать…
Стопроцентно реальная.
Подожди-ка…
Ведь Бог реально существует в нескольких видах: 1) он «реально» существует на этих религиозных шоу для людей, верящих в Бога, 2) он становится для них «реальным», когда якобы физически «вещает кому-то в ухо», и 3) это «реальный» плод воображения Мерси Бакс, приносящий реальный доход самой Мерси Бакс.
Ну и… Как это связано с Сашиной матерью?
Или, точнее, как это связано с Сашиным представлением о свой матери?
«Представь, что ты цветок, стоящий в воде, но твое время, когда ты как растение могла впитывать воду, истекло, и ты по закону природы начинаешь вянуть, а вода – хоть ты и не можешь этого понять, ведь ты же цветок, и все такое, – больше не поднимается по твоему стеблю, как прежде».
Мать повадилась такое рассказывать. Это продиктовано фрейдистской завистью к молодежи, особенно к своей дочери.
«Интересно, цветы чувствуют то же, что и я, когда с ними это происходит? Цветы чувствуют, что они будто теряют сноровку? Они все время на что-то натыкаются? Постоянно обо всем забывают? Им кажется, что Саймона Коуэлла[7] зовут Саймон Кэллоу, хотя они прекрасно знают, что его фамилия – Коуэлл, но почему-то больше не могут к ней пробиться по своим нейронным связям?»
Саша презрительно выдувает воздух сквозь зубы.
Старение вызывает лишь жалость, если используется как отговорка для того, чтобы не нести ответственности.
Мать могла бы лучше стараться.
Саша никогда такой не станет.
Да и вообще, учитывая, что происходит в планетарном масштабе, Саша вряд ли дотянет до возраста, когда это случится.
Матери еще повезло, что она дожила до своих лет.
«Это ты несешь воображаемую чушь, – говорит мать у нее в голове. – Все будет хорошо».
Ее мать, реальная или «реальная». Бредят обе.
Но Саше все равно чуть-чуть стыдно за то, что она сердится на мать и так невежливо отзывается о ней у себя в голове.
Али Смит (род. 1962) — одна из самых модных английских писательниц. Роман «Отель — мир» номинировался на «Букер» 2001 года.Странный, обескураживающий, но в то же время очень смешной роман Али Смит — это пропуск в шикарный мир отелей «Глобал». «Отель — мир» — книга о смерти, воспевающая жизнь, и книга о жизни, воспевающая смерть.
Третья часть Сезонного цикла. Что объединяет Кэтрин Мэнсфилд, Чарли Чаплина, Шекспира, Бетховена, Рильке, прошлое, север, юг, запад, восток, мужчину, жалеющего о прошлом, и женщину, запертую в настоящем? Весна, великий соединитель. Во времена стен и границ Смит открывает двери. Во времена, зацикленные на прошлом, Смит рассказывает историю настоящего. Во времена обесценивания искусства Смит создает роман-метакомментарий об искусстве.
Али Смит (р. 1962) — одна из самых модных английских писательниц — известна у себя на родине не только как романистка, но и как талантливый фотограф и журналистка. Уже первый ее сборник рассказов «Свободная любовь» (Free Love, 1995) удостоился премии за лучшую книгу года и премии Шотландского художественного совета. Затем последовали роман «Как» (Like, 1997) и сборник «Другие рассказы и другие рассказы» (Other Stories and Other Stories, 1999). Роман «Отель — мир» (Hotel World, 2001) номинировался на «Букер» 2001 года, а последний роман «Случайно» («Accidental», 2005), получивший одну из наиболее престижных английских литературных премий «Whitbread prize», — на «Букер» 2005 года.Как разобраться в уникально изобретательном лабиринте совпадений, удач, упущенных и приобретенных связей? Что случается, когда ты наталкиваешься на Смерть в оживленной толпе вокзала? (Ты знаешь, кто это, потому что твой мобильный телефон смолкает, когда Смерть улыбается.) А если твоя возлюбленная влюбилась в дерево? Надо ли ее ревновать? Начиная с той женщины, которую преследует оркестр трубачей при всех регалиях, и вплоть до художницы, построившей семифутовую лодку из букинистических экземпляров романа «Великий Гэтсби», герои новелл Смит поразительны, обаятельны, сексуальны и необычайно сложны, как сама жизнь.
Суровая зима. Мир съеживается, все оголяется, то, что было ранее невидимым, становится видимым. То, что скрывалось, вспыхивает огнем. Али Смит воссоздает стремительно меняющийся мир, где корни бытия: смех, любовь, искусство — не всегда открыты нашему глазу. В эпоху постправды не только про-шлое, но и будущее кажутся не тем, чем есть. Зима — это сезон, который учит нас выживанию.
Случайные — или почти случайные встречи, запрограммированные судьбой и ведущие нас к банальным житейским драмам или к великим личностным переменам — вот острейшая загадка, которую в романе «Случайно» занимает внимание Али Смит. Чтобы попытаться разрешить эту загадку, автор использует различные литературные «ключики» в зависимости от характера персонажа — где поток сознания, где поэтическое творчество, где почти детективную интригу. Внешне благополучная, но раздираемая внутренними противоречиями семья случайно принимает в свое лоно то ли путешественницу, то ли авантюристку, которая превращает их жизнь в неожиданное, опасное и упоительное приключение.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой читатель! Вы держите в руках книгу, в основу которой лег одноименный художественный фильм «ТАНКИ». Эта кинокартина приурочена к 120 -летию со дня рождения выдающегося конструктора Михаила Ильича Кошкина и посвящена создателям танка Т-34. Фильм снят по мотивам реальных событий. Он рассказывает о секретном пробеге в 1940 году Михаила Кошкина к Сталину в Москву на прототипах танка для утверждения и запуска в серию опытных образцов боевой машины. Той самой легендарной «тридцатьчетверки», на которой мир был спасен от фашистских захватчиков! В этой книге вы сможете прочитать не только вымышленную киноисторию, но и узнать, как все было в действительности.
Маленькая девочка со странной внешностью по имени Мари появляется на свет в небольшой швейцарской деревушке. После смерти родителей она остается помощницей у эксцентричного скульптора, работающего с воском. С наставником, властной вдовой и ее запуганным сыном девочка уже в Париже превращает заброшенный дом в выставочный центр, где начинают показывать восковые головы. Это начинание становится сенсацией. Вскоре Мари попадает в Версаль, где обучает лепке саму принцессу. А потом начинается революция… «Кроха» – мрачная и изобретательная история об искусстве и о том, как крепко мы держимся за то, что любим.
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.
Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.
История Вань Синь – рассказ о том, что бывает, когда идешь на компромисс с совестью. Переступаешь через себя ради долга. Китай. Вторая половина XX века. Наша героиня – одна из первых настоящих акушерок, благодаря ей на свет появились сотни младенцев. Но вот наступила новая эра – государство ввело политику «одна семья – один ребенок». Страну обуял хаос. Призванная дарить жизнь, Вань Синь помешала появлению на свет множества детей и сломала множество судеб. Да, она выполняла чужую волю и действовала во имя общего блага. Но как ей жить дальше с этим грузом?