Лето на Парк-авеню - [79]
Мы с Кристофером встретились в Виллидже, и все как будто вернулось в норму. Мы снова были просто друзьями, слонялись по окрестностям большую часть вечера и подкалывали друг друга, делая снимки и наслаждаясь погодой.
– Что дальше? – спросила я, когда у нас кончилась пленка.
– Как считаешь, ты готова к темной комнате?
Он обещал показать мне, как проявлять отснятую пленку, но перед этим мы заглянули в кафе на Бликер-стрит, где пахло жареными каштанами. Мы начали с кофе, а потом перешли на бурбон. Я впервые в жизни пила бурбон, и у меня развязался язык, так что я сама не заметила, как спросила его о подружке.
– Значит, – сказала я и затянулась его сигаретой, лежавшей на пепельнице, – вы с Дафной – всё? Жаль, что не сложилось.
Он поморщился и потер подбородок.
– Не думал, что ты в курсе. Это Элейн тебе сказала?
– Ну так, вскользь упомянула, – я выпустила дым и вернула ему сигарету. – И да, твоя спутница на церемонии довершила картину.
Он кивнул и рассмеялся.
– Ну, Элейн никогда особо не одобряла Дафну. А что именно она сказала?
– Без подробностей. То есть я не знаю, что у вас пошло не так.
– Ну, мы оба хороши, – сказал он и глотнул бурбона. – Она позвонила из ЛА и сказала, что много думала последнее время и решила, что нам нужно взять паузу, – он глубоко вздохнул. – Элейн считает, Дафна меня использует. Не знаю. Может, она и права, – он снова потер подбородок. – Думаю, мне уже нашли замену.
– О, я знаю, как это бывает.
– Правда знаешь?
Я кивнула, и лед звякнул у меня в бокале.
– Я была помолвлена до того, как переехала сюда. Он теперь женат на другой.
Я грустно улыбнулась, удивляясь, как мне до сих пор больно вспоминать об этом.
– Ты ничего такого не говорила. Ты такая скрытная?
– Мне не слишком нравится чувствовать себя жертвой.
Он кивнул и коснулся своим бокалом моего прежде, чем сделать еще глоток.
– Так, а с чего ты решил, что тебе нашли замену? – спросила я.
– Есть один тип, который давно увивался за ней. Он – ее агент, так что я убежден, ей будет польза от него в карьере, не то, что от меня. Я почти уверен, что он полетел с ней в Лос-Анджелес, – взяв сигарету указательным и большим пальцами, он переместил ее в угол рта и затянулся, сморщившись. – Она не признает, но я думаю, у них это не вчера началось. И знаешь, что самое худшее? Мне теперь нужно искать новое жилье, – он грустно улыбнулся и допил бурбон. – Ну, – сказал он с новой интонацией, давая понять, что тема Дафны закрыта, – а кто был тот парень с тобой на церемонии?
– Кто? Эрик?
– Ты встречаешься с ним?
– Да нет. Не так, чтобы.
Может, дело было в том, что рядом со мной сидел Кристофер, а может, я просто слишком устала от всего этого, но в тот момент я поняла, что пора заканчивать с Эриком.
Кристофер чуть заметно улыбнулся, затянулся последний раз сигаретой и затушил окурок в пепельнице.
– Что ж, время уже позднее. Мне, наверное, надо отпустить тебя домой.
Мне не хотелось расставаться с ним, а бурбон добавил дерзости.
– Подожди, – сказала я, – я думала, мы будем проявлять мою пленку.
– У тебя еще есть время? Я думал, у тебя планы на вечер. Все же сегодня суббота.
– Время есть.
Я извинилась, зашла в телефонную кабинку в глубине кафе и позвонила Эрику. Он приглашал меня к себе на коктейли и ужин в «Бенихане». Но я поняла, что мы туда не пойдем, потому что решила сказать ему при встрече все, что думаю.
– Я сейчас в Виллидже, – сказала я ему, – и вряд ли успею в центр к семи. Мы можем передвинуть наши планы?
– На сколько? – спросил он. – На восемь?
Я взглянула на Кристофера.
– Скорее, на девять, – я повесила трубку и вернулась за столик. – Идем?
Кристофер оплатил счет, отказавшись принять мои деньги, и мы направились к нему в студию на Первой авеню, у площади Св. Марка. Это было причудливое небольшое здание с витражными окнами и высокими потолками. Я подумала, что когда-то здесь могла располагаться церковь. Внутри был беспорядок – повсюду валялись кучи книг, газет и журналов.
– Извини за бардак. Я тут живу, поскольку, ну, понимаешь, – он замялся, а потом сказал: – Давай начнем с фотографиями.
Мы зашли в ванную, которая была его темной комнатой; в раковине лежали стопкой ванночки, мыло «Сейфгард» и проявитель, рядом с мочалкой. Кристофер выключил верхний свет и принялся за проявку, водя моими руками и озвучивая все свои действия, но я с трудом могла сосредоточиться на том, что он говорил. Все перекрывали прикосновения его пальцев и бурбон.
Он провел меня через весь процесс – от проявки пленки до фиксажной ванны, и к тому времени, как он промыл фотографии и повесил их сушиться, мне уже было совершенно все равно, что мы наснимали за тот день. Когда он стоял у меня за спиной, я ощущала его дыхание у себя на шее, ощущала тепло, исходившее от него, и была сама не своя. Я чувствовала себя хрупкой, как стекло. Застарелая сердечная рана открылась, словно мне нанесли ее только вчера. Кристофер мог бы повергнуть меня в прах одним поцелуем. Если бы он поцеловал меня и отпустил, от меня бы ничего не осталось. Изо всех сил я старалась не обернуться, потому что понимала: стоит взглянуть ему в глаза, и я пропала.
«…Этот проклятый вирус никуда не делся. Он все лето косил и косил людей. А в августе пришла его «вторая волна», которая оказалась хуже первой. Седьмой месяц жили в этой напасти. И все вокруг в людской жизни менялось и ломалось, неожиданно. Но главное, повторяли: из дома не выходить. Особенно старым людям. В радость ли — такие прогулки. Бредешь словно в чужом городе, полупустом. Не люди, а маски вокруг: белые, синие, черные… И чужие глаза — настороже».
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.
Хартфордшир, 5 октября 2016 года, примерно два часа ночи. Офицер полиции Дэйв Уорделл и его служебный пес по кличке Финн пытались задержать подозреваемого в ограблении, когда преступник обернулся и атаковал своих преследователей. Финн был ранен ножом с 25-сантиметровым лезвием сначала в подмышку, а затем — когда попытался прикрыть хозяина — в голову. Пес, без сомнения, спас своего напарника, но теперь шла борьба уже за жизнь самого Финна. В тот момент в голове Дэйва Уорделла пронеслись различные воспоминания об их удивительной дружбе и привязанности.
Парень со странным именем Плутон мечтает полететь на Плутон, чтобы всем доказать, что его имя – не ошибка, а судьба. Но пока такие полеты доступны только роботам. Однажды Плутона приглашают в экспериментальную команду – он станет первым человеком, ступившим на Плутон и осуществит свою детскую мечту. Но сначала Плутон должен выполнить последнее задание на Земле – помочь роботу осознать, кто он есть на самом деле.
Сон, который вы почему-то забыли. Это история о времени и исчезнувшем. О том, как человек, умерев однажды, пытается отыскать себя в мире, где реальность, окутанная грезами, воспевает тусклое солнце среди облаков. В мире, где даже ангел, утратив веру в человечество, прячется где-то очень далеко. Это роман о поиске истины внутри и попытке героев найти в себе силы, чтобы среди всей этой суеты ответить на главные вопросы своего бытия.
Что такое дружба? Готовы ли вы ценой дружбы переступить через себя и свои принципы и быть готовым поставить всё на кон? Об этом вам расскажет эта небольшая книга. В центре событий мальчик, который знакомится с группой неизвестных ребят. Вместе с ним они решают бороться за справедливость, отомстить за своё детство и стать «спасателями» в небольшом городке. Спустя некоторое время главный герой знакомится с ничем не примечательным юношей по имени Лиано, и именно он будет помогать ему выпутаться. Из чего? Ответ вы найдёте, начав читать эту небольшую книжку.