Лето на Парк-авеню - [74]

Я столько раз бывала дома у Хелен, что Фредди знал меня по имени и всякий раз пускал, не утруждая себя звонком хозяйке. В тот день он придержал мне парадную дверь, а потом метнулся вперед и вызвал лифт.

– Прекрасных вам выходных, мисс Элис.

Хелен уже давно доверила мне запасной ключ с брелоком «Гуччи», который весил больше, чем мой бумажник. Открыв дверь, я подскочила и взвизгнула.

– Сюрприз!

Я чуть не выронила Грегори, схватившись рукой за сердце. Передо мной стоял Дэвид, а за ним виднелись две женщины. Придя в себя, я догадалась, что пожилая женщина должна быть матерью Хелен, а та, что в кресле-каталке – ее сестрой, Мэри.

Дэвид подошел ко мне с бокалом шампанского.

– Прошу прощения, Элис, – он тепло улыбнулся, в своей обычной манере. – Мы не хотели напугать тебя. Мы ждали Хелен. Я приготовил для нее сюрприз, – объяснил Дэвид, чуть пожав плечами. – Ужин сегодня в «Лютесе». Билеты в театр на завтра.

– Звучит прекрасно, – сказала я.

– «Лютес», – миссис Гёрли произнесла название ресторана с отвращением, словно французское ругательство. – Хелен клюнет раз-другой и скажет, что наелась.

Я поставила переноску и открыла дверцу, выпустив Грегори. На столе стояла бутылка «Дом Периньон», а рядом хрустальное блюдо с икрой, и я прониклась сочувствием к Дэвиду. Это было такое мотовство для человека, почти столь же бережливого, как и его жена.

– Давайте я схожу в офис и приведу ее, – сказала я.

– Не трудись, – у миссис Гёрли были глаза Хелен, только без макияжа и накладных ресниц. – Другого не стоило и ожидать. Все, что ее теперь волнует, это журнал.

– Вы должны понимать, под каким она давлением, – сказал Дэвид. – Каждый шаг достается ей с боем. Она боится сбавлять обороты.

– Не оправдывай ее, Дэвид, – миссис Гёрли сложила руки и сделала кислую мину. – Я вообще не знаю, зачем мы тащились в такую даль.

– Потому что вы очень скучаете по Хелен, а она – по вам. Так и есть, Клео, – сказал он, когда она собралась возразить. – Я не понимаю ваших отношений – никогда не понимал и не пойму. Но я знаю, что Хелен вас любит, и вы тоже это знаете.

– Что ж, я ненавижу Нью-Йорк.

Мне стало жалко Хелен. Это была ее мама. Ее мама! Я хотела симпатизировать ей, и чтобы она мне тоже отвечала взаимностью.

Другая кошка вскочила на колени Мэри, и та вздрогнула.

– Ой, господи! – воскликнула она и стала поглаживать Саманту, выгибавшую спину под ее рукой. – Не будь так сурова к ней, мама. Она придет. И помни, она не совсем виновата. Она ведь не знала, что мы приедем.

– Это я виноват, – сказал Дэвид, отставляя бокал с шампанским, выпить которое он явно не видел повода. – Элис, мне нужно было предупредить тебя. Хотя ты все равно не смогла бы вытащить Хелен пораньше с работы.

– Я могу вернуться и привести ее.

– Не трать зря время, – сказала миссис Гёрли. – Она тебя слушать не станет. Она и мужа-то не слушается.

– Просто позвольте, я схожу, поговорю с ней, – сказала я. – Я ее приведу. Обещаю.

Когда я вернулась в офис, шел седьмой час вечера. В холле и коридорах было темно, кондиционеры не работали, так что стало душновато. И до жути тихо. Я подумала, что Хелен, возможно, уже ушла.

Повернув за угол, я увидела свет в художественном отделе.

– Эй! Кто-нибудь тут есть? – сказала я и зашагала осторожней. – Тони? Хелен?

– Элис? – я услышала цокот шпилек Хелен и вслед за тем увидела испуг у нее на лице. – Грегори в порядке? С ним что-нибудь случилось?

– Он в порядке. Он у вас дома.

– О, слава богу, – она приложила руку к сердцу.

– И ваша семья тоже.

– Что?

– Ваша сестра и мама в городе. Мистер Браун доставил их на праздники. Он хотел сделать вам сюрприз.

Рука Хелен переместилась от груди к горлу, и я засомневалась, рада ли она.

– Они ждут у вас дома. Сегодня званый ужин. В «Лютесе».

– Ох уж этот Дэвид. Сама предусмотрительность, – она улыбнулась и покачала головой, распространяя цветочный запах своих духов. – Знаешь, он меня балует.

Она повернулась к стене и продолжила изучать графический план на август.

– У вас заказан столик на восемь вечера, – сказала я и удивилась недовольству в своем голосе.

Я не могла не думать о ее семье, ждущей ее, о том, как теплеет шампанское и пропадает икра.

– На восемь? – она взглянула на наручные часы и посмотрела на меня через плечо. – Будь лапой, передай Дэвиду, я подъеду в ресторан.

Она снова повернулась к плану, сняла колпачок с красного маркера и стала что-то писать на одном из разворотов.

– Нет, так не пойдет.

– Нет?

Она повернулась ко мне, и мы обменялись нелегкими взглядами – мы обе не привыкли, чтобы я ей возражала, когда она просила меня о чем-то.

– Миссис Браун, – сказала я, тщетно стараясь сдерживать напряжение, – ваша семья ждет вас. Вашему мужу стоило немалых трудов устроить все это для вас, и ваши мама с сестрой проделали весь это путь только ради вас. Сюрприз уже не получится, но…

– Но…

– Миссис Браун, – я подошла к ней и бережно забрала у нее маркер, – в жизни есть вещи поважней, чем этот журнал, – я надела колпачок на маркер и положила его на рейку под графическим планом. – Вам пора домой. Вас ждет семья.

Я поняла, что достучалась до нее, когда она сжала губы в тонкую линию, как делала, когда отступала перед обстоятельствами, что случалось нечасто. Взгляд ее смягчился, и она молча кивнула.