— Что такое? — не понимает Федя.
— Колючка, на которую Андрейка наскочил.
— Колючку стереть! Чертить надо лишь особо важные предметы. Укажи расстояние между ними. Кто знает, как расстояние определить? Скажи, Кубышкин, сколько метров, допустим, вон до того парохода?
— Там же вода! Шагами не измеришь.
— А я уже измерил, — неожиданно заявляет Ромка. — Ровно сто восемьдесят пять метров. Проверяй, Кубышкин!
— Не полезу же я в воду! Нашёл дурачка!
— Зачем в воду? Можно и без этого. Ты видишь на палубе людей? Видишь. Очертания головы и плеч замечаешь? Замечаешь. Так запомни, Кубышкин, всё это можно различить на двести метров. Если бы ещё разглядел и одежду, тогда сто пятьдесят метров.
— А если я глаза и нос рассмотрю?
— Значит, семьдесят метров, не больше.
— Ты так говоришь, словно у всех людей глаза и носы одинаковые. Есть большие и маленькие. Разница!
— Раз увидел маленький нос, расстояние ещё ближе.
— Чудная какая-то арифметика. Ты её сам придумал?
— Почему же сам? Мне папа показывал учебник для снайперов. Там всё на картинках показано, — сказал Ромка и гордо поднял нос кверху. — Даже Шерлок Холмс не мог так определять расстояние, как я умею!
Глава двенадцатая
НАУКА «ПУСКАТЬ ПЫЛЬ В ГЛАЗА»
Удивительные вещи знает Ромка Мослов о маскировке! Если верить ему, то выходит — всё вокруг замаскировано. Почему у рыбы спинка пёстрая? Чтобы ничем не отличаться от камешка на дне и не попадаться на глаза хищной щуке. Яркая бабочка сядет на цветок, попробуй обнаружь её — вплотную подойдёшь и не увидишь. Тигр вон какой здоровенный и тот хитрит: шкуру полосатую носит, с зарослями джунглей сливается своей расцветкой. А медведи? На Северном полюсе, где кругом белый снег, они белые. В сумрачной, дремучей тайге медвежья шерсть тёмная. Заяц, казалось бы, глупое животное, но и у него хватает сообразительности дважды в году менять шкуру — под цвет зимы и лета. Так зайцы охотников обманывают. У наших пограничников зелёные фуражки и форма защитного цвета. Когда они в засаде, то их и не заметишь в зелени кустарника. Военная хитрость. Давным-давно, когда вражеские полчища задумали завоевать русские земли, то и они пытались хитрить: привязывали кучки веток к хвостам лошадей и скакали по пыльным дорогам. За конницей серой тучей до самого неба поднималась степная пыль. Некоторые несообразительные люди в панике разбегались. Им казалось — целый легион кавалерийский скачет. Враги нарочно поднимали пыль, чтобы показать, будто их тьма-тьмущая. Но им не удалось запугать русских воинов. Русские разгадали хитрость захватчиков и сами, когда нужно было, умели пускать пыль в глаза.
— Вы постойте здесь, — говорит Ромка, — а я через пять минут появлюсь…
Он вручает Андрейке верёвку и всё свое снаряжение, а сам скрывается в кустах. Носику тоже хочется побежать за ним. Андрейка властно указывает собаке, чтобы оставалась на месте, и пёс, тявкнув, смиряется.
Проходит минут пять. Ромка не показывается. Ребят охватывает беспокойство. Отправляются на поиски: обшарили окрест все кусты, осмотрели верхушки деревьев, забрались даже в колючий репейник — пропал человек! А где-то рядом слышится: «Ку-ку, ку-ку, я тут, я тут!» Ясно, это Ромка кукует. Куда же он спрятался? Мальчишек досада берёт — голос слышат, а найти не могут. Отчаявшись, Андрейка даёт Носику понюхать Ромкину верёвку:
— Ищи!
Собака бежит к кусту, который топорщится в нескольких шагах от ребят, и отчаянно лает. Куст шевелится и… поднимается в полный Ромкин рост. Следопыты ахают — вот так куст! За поясом и на голове у Ромки торчат, вздрагивая листьями, ветки, лицо прикрыто огромным мясистым лопухом с двумя дырочками, как на карнавальной маске, руки увиты папоротником и камышом. Ромка весь зелёный, словно гусеница.
— Я вас видел, а вы меня нет! — хвастается он и сбрасывает с себя лесную одежду. — Вот что значит маскировка!
— А как же голос? — недоумевает Андрейка. — Я отчётливо слышал — ты куковал совсем в другом месте.
— Хитрость. Менял голос. Могу ещё и не так. Отойди подальше, смотри на меня. Смотришь?
— Смотрю.
— Теперь послушай…
Ромка стоит спокойно, с отчуждённым видом на лице, сунул руки в брюки. А где-то поблизости незнакомый, приглушённый, будто идущий через нос голос говорит:
— Не разведчики вы, а мокрые курицы. Растяпы!
Пухлые Ромкины губы сомкнуты, не шевелятся. Откуда берётся голос? Мальчишки заглядывают Ромке за спину — не прячется ли там кто? Никого! Волшебство, чёрная магия! Ну и способности у человека! В цирке может выступать. Мальчишки поражены. Мальчишкам завидно. Лишь Слава Кубышкин безразличен:
— Подумаешь, открытие — через нос говорить! Нашёл дурачков! Никакой ценности для разведки.
— Как никакой ценности?! — раскрывает, наконец, рот уязвлённый Ромка. — Разными голосами можно кого угодно напугать. Стою, допустим, один перед браконьером, а разговариваю сразу на несколько голосов. Браконьер остолбенеет…
— Ромка прав, — поддерживает Федя. — Надо всем нам срочно замаскироваться! Рвите лопухи и ветки…
Звено Феди Малявки, слившись с зеленью леса, трогается дальше по направлению к югу. Маршрут следопыты сверяют по солнцу, «открытому» псом Носиком.
