Лето быстрых перемен - [46]
После этого пояснения Юльку бросило в краску, и она не сразу сообразила, что возразить.
– О ком ты говоришь?! – она попробовала повысить голос, но это получилось не очень убедительно. – Я встречаюсь с тобой и ни с кем больше!
Когда вам пытаются морочить голову, важно вовремя выложить козыри. Не обязательно все сразу.
Я потянулся к сумке и затем достал из конверта фотографии Гросса, которые сделал во время его московской встречи с Юлькой.
Она с напряжённым вниманием просмотрела снимки, а затем швырнула мне их в лицо.
– Так ты следил за мной?! – взвизгнула Юлька и бросилась на меня, сжав кулачки. – Если бы я знала, с кем связалась!!!
В этот вечер я больше не собирался драться. Тем не менее, когда Юлька вцепилась коготками в мою и без того пострадавшую шею, пришлось дать ей решительный отпор. В результате, моя несостоявшаяся невеста отлетела к креслу, едва не расшибив себе голову о деревянный подлокотник.
Пока Юлька лежала на полу, собираясь с мыслями, я коротко поведал ей реальную биографию Гросса, которую подкрепил листком с милицейской ориентировкой.
Юлька молча выслушала этот монолог и так же молча просмотрела распечатку с фотографией своего возлюбленного.
– Всё это ложь! – заявила она, поднявшись, наконец, с пола. – Ты сам состряпал эту гадость и сейчас пытаешься убедить меня в том, что Юра мерзавец!
Интересное дело, когда Юлька заговорила о своем кобеле, её голосок вновь окреп и в нём даже появились обвинительные нотки. Нет, с этим бесстыдством пора было заканчивать!
Я оглянулся и увидел, что в одной из бутылок на столе ещё есть немного пива.
«Вполне достаточно!», – решил я, и достал из сумки привезенную с собой водку.
Вылить спиртное в пластиковый стакан было секундным делом. Потом я добавил в стакан пива.
Юлька с нескрываемой опаской наблюдала за этими приготовлениями.
– У тебя есть выбор, – заговорил я через минуту, взяв со стола стаканчик с готовым пойлом. – Или ты пьёшь коктейль и говоришь правду о ваших планах. Или мне придется выбить из тебя признания о сговоре с этим уголовником! – я кивнул на листок с портретом Гросса, который Юлька всё ещё держала в руке.
– Ты не посмеешь меня ударить! – едва слышно проговорила Юлька, но мой решительный вид поколебал её уверенность. – А если я скажу без этой гадости? – спросила она потом, и кивнула на стакан.
– Всё-таки предпочитаешь мордобой?
Когда я сделал шаг навстречу, Юлька вскрикнула, судорожно прижав руки к груди.
– Только не бей! Давай стакан!
Она осушила стакан быстрее, чем это можно было предположить, и я тут же приготовил вторую порцию своего «эликсира правды».
– Как, ещё один?! – возмутилась Юлька, но крепкая затрещина быстро заставила её замолчать.
Второй стакан она пила гораздо дольше, присев на краешек кресла. Когда на дне, наконец, осталась пара глотков, Юлька кинула в меня стакан, но он пролетел мимо и упал в метре от балкона.
Потом некоторое время она сидела молча, то ли думая о чем-то, то ли просто переваривая выпитое.
В конце концов, Юлькино лицо расплылось в похабной ухмылке.
– Не желаете меня трахнуть? – спросила она заплетающимся языком и бесстыдно развела ноги, едва прикрытые до того халатиком.
Я равнодушно посмотрел на её обнажённые прелести, которые ещё недавно могли завести меня буквально в полминуты.
– Ищи на свой мёд других пчёлок…
Пренебрежительность моего тона заставила Юльку вести себя скромнее: она медленно поднялась из кресла и неуверенной походкой направилась к кровати, до которой было не больше четырёх метров.
Вскоре она благополучно добралась до спасительной гавани, плюхнувшись на край столь стремительно, что едва не промахнулась.
Прежде чем задавать вопросы, я подождал ещё минут пять.
– Когда вы познакомились? – заговорил я, глядя в её пьяные дерзкие глаза.
Юлька пожала плечами, будто услышала глупый вопрос.
– Наверно, в начале апреля, – припомнила она. – Это лучший мужик, которого я знала!
Меня передернуло от этих откровений.
– Догадывалась, чем занимался Юрик?
На губах у Юльки расплылась улыбка:
– Чем-чем! Тем же что и все – делал деньги! – её пьяная речь подсказала, что «ёршик» уже действует вовсю, и что стоит поторапливаться, если я ещё хочу о чём-то узнать.
– Скольких мужиков он попросил окрутить?
Юлькин хохот прозвучал неожиданно и абсолютно неуместно, но я постарался сохранить невозмутимый вид.
– Скольких мужиков? – переспросила Юлька, давясь от смеха. – Чем больше, тем лучше! Между прочим, кроме тебя, был ещё один жених и, минимум, два кандидата!
– Все одиночки?
– Естессно! Какой смысл искать других?! – её лицо недоуменно вытянулось.
– Вас интересовали только квартиры?
Услышав о квартирах, Юлька быстро забыла про смех.
– Ну, почему же! Мало ли добра у богатеньких лопухов?! Хотя, квартиры, конечно, самое главное…
Последнюю фразу она сказала тихо, будто, объясняя ситуацию себе самой.
– Что собирались делать с владельцами жилья?
Юлька ответила не сразу, потрогав ладонями свои раскрасневшиеся щеки.
– Не знаю! И знать не хочу! – с вызовом откликнулась она. – Всю эту муру Юра брал на себя. Так же, как и продажу квартир!
«Муру!», – содрогнулся я. Этой стерве было плевать, что Гросс собирался сделать со мной и другими людьми, которых криминальная парочка решила взять в оборот.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.