Лётные дневники. Часть 7 - [44]

             Если дают нижний край облаков 30 метров, нечего лезть, но если 50-55, то это абсолютно безопасно, ибо совершенно ровной кромки не бывает, есть разрывы, и граница эта, обязательные 60 м, условна; в директоре свободно сяду. Да и вообще, лишь бы работала система.

             Так вот: нас нынче начинают подталкивать к визуальным заходам. Разработки НИИ, схемы, тренировки…

            Оно, конечно, когда вокруг миллион на миллион и вдруг отказали радиомаячные системы и привода, – не уходить же на запасной. Конечно, визуальный заход надо узаконить.

            Но когда мне приводят в пример киноролик, как на проклятом Западе «Боинг» выходит из четвертого, едва не касаясь законцовкой  крыла деревьев перед торцом, а потом плюхается под углом и елозит по бетонке… я говорю: «Э…»

             Не все летчики в мире одинаковые. Есть среди нашего брата лихачи, есть степенные мастера, есть и просто безбашенные люди. Разные темпераменты, разные экономические условия, разные психологические факторы, а то и откровенное давление на капитана. Вот экономь мне деньги и заходи на посадку только визуально.

             Я знаю, как потом въедается это упрощенчество. На Ил-14 к концу лета отцы-командиры, бывало, собирали нас и начинали пороть за пренебрежение заходами по радиотехническим средствам и привычку к прыжкам через ближний привод на полосу. А дело-то к осени, к сложнякам, пора набивать руку…

            Я  мастер сложных инструментальных посадок. Я инструктор по обучению именно  этим, сложным заходам. Мой смысл жизни сейчас – учить молодых этим тонким, сложным, дорогостоящим методам захода. И мне глубочайше плевать на экономику, когда я выполняю свою учебную задачу. А я ее выполняю всегда, в любом полете, с любым сидящим рядом пилотом. И потому ко мне в экипаж просятся люди.

             Какие еще, к черту, визуальные заходы. Мы их наелись на «кукурузниках». Надо будет – зайду.

           Вся квалификация пилота сводится к умению посадить самолет в любых, сколь угодно сложных условиях. Это достигается большим трудом, поддерживается всю жизнь, лелеется в душе и выковывается в характере.

            А меня заставляют это ломать. Дудки!

            Притом еще и херится самая культура захода: пассажиры же блюют… Ломается красота, изящество, незаметность полета. Нет уж, увольте, если у меня принцип – акселерометр всегда должен стоять на единице плюс-минус 0,1, – то я слишком стар для акробатики на Ту-154. А уже ходят разговорчики о том, как это делается в Иране: у-ух! Есть уже и мастера этого дела.

            Это профанация мастерства. Мазня.

           25.01.  Причина падения абаканской «элки» проста. Предельный боковой ветер слева, отказ на взлете правого двигателя; дали левому чрезвычайный режим, асимметричная тяга плюс боковой ветер, – экипаж не смог справиться с возрастающим правым креном. И самолет соскользнул на вершины деревьев.

           Что делать – стихия оказалась сильнее, и как тут винить экипаж: они боролись до конца.

           Но при этом они предварительно допустили еще кучу нарушений, начиная с зайцев.

         30.01.   Пока наша стажировка идет через неудачи. В общем, Володя летает уверенно, но в левом кресле ему явно неловко. Есть явные, вызывающие мое неприятие несуразицы.

           На взлете три раза подряд явно вялый, осторожно-перестраховочный подъем носа: боится, как бы не передрать.  Это дурная привычка, явная недоработка командира Ц., с которым он последнее время летал.

           Ну, о расчете снижения без газа нет не только речи, а и мысли. Без понятия.

Я-то замахиваюсь на смелый, раскованный почерк, я-то рассчитываю на его четырехлетний опыт полетов вторым на Ту-154… а вижу «потише-потише». За 50 км высота 3000 при заходе с обратным курсом. Выпуск шасси за 3 км до третьего разворота. Сучение газами.

            Но главное, как всегда, ось, ось ВПП. Тут явная, типичная для всех ошибка. До ВПР, или там до 100 метров, все в куче; перед ВПР начинает нарастать напряжение, страх не выдержать какой-то не удающийся параметр; стрелки расползаются, синусоида курса, лихорадочные и напряженные действия по изловлению стрелок; а тут уже земля, все внимание на нее, – и самолет уползает вбок от оси.

           Так, собственно, и произошло вчера, в идеальную, миллион на миллион, штилевую морозную погоду. Володя нелепо и бездарно сронил самолет на ВПП с высокого выравнивания, упал мерах в десяти слева от оси и с явной тенденцией к фонарям обочины. Пока я подсказывал ему, что хоть от фонарей-то отверни, да пока машина выровнялась параллельно оси, скорость быстро упала. И когда я, инструктор, опомнился, штурман уже отсчитывал: «180… 160…140…»  А реверс я просто забыл включить, пока муздыкались с направлением пробега. Так тихо и срулили с полосы.

            Да. Конечно, можно оправдаться. Пока, мол, направление на пробеге не установилось параллельно оси, реверс включать не надо, это согласно РЛЭ.

           Что ж, как инструктор я еще зелен, еще не врос в правое кресло. А надо ж еще  немножко работать и за второго пилота.