Летняя роза - [3]

— Что вы, нет. Мы намерены сами заняться хозяйством, — неуверенно ответила Касси. — Мистер?..

— Лэнсер. Шэйн Лэнсер.

Касси невольно раскрыла рот, словно ее хватил удар.

По крайней мере, она среагировала на его имя. Итак, перед ним племянница Дэлтона, та самая, которая ответила отказом на его письмо, посоветовав к тому же катиться к дьяволу со своим предложением. У Шэйна внезапно возникло необоримое желание послать ее туда же. Неужели ему никогда не избавиться от этих проклятых Дэлтонов?

Шэйн отстегнул от вьюка флягу с водой и бросил ее мальчугану.

— Пришлю свой фургон. Надеюсь, до его приезда с вами все будет в порядке.

Он должен уехать. Уехать прежде, чем взорвется. Вскочив на лошадь, Шэйн ударил ее по бокам и галопом помчался прочь по прерии.

Шэйн пытался понять, что же такое могло найти на эту женщину из семейства Дэлтонов, что заставило ее отвергнуть его предложение выкупить землю. Чего ради отправилась она за тысячи миль в обществе всего лишь подруги и мальчика-подростка?

Шэйн почувствовал, как в горле нарастает ком. Что же есть такого во всех этих Дэлтонах, что заставляет их отвергать естественный порядок вещей? Эту землю обжили и укротили Лэнсеры. Но разве это обстоятельство помешало Дэлтонам считать себя частицей этих мест? Черт подери, нет. Они напоминали ему собаку, грызущую кость месячной давности и тем не менее надеющуюся отыскать на ней кусок мяса.

Шэйн никак не мог поверить, что она родственница Люка Дэлтона. Однако жизнь, прожитую в постоянной ненависти, нельзя забыть. Или простить. Обещание, данное им у постели умирающего отца, всплыло в голове Шэйна со всей отчетливостью. Ради отца он вернет семье землю Дэлтона, на что бы ему ни пришлось пойти ради этого. Большую часть своей сознательной тридцатичетырехлетней жизни он являлся главой семьи, вполне достаточный срок, чтобы не потерять голову из-за какой-то смазливой девчонки и не свернуть с пути отстаивания интересов имения Лэйзи X.

Выпрямившись в седле, Шэйн ехал по предгорью, начинавшему медленно подниматься вверх по направлению к его собственным владениям. Он сделает так, что впредь ни один Дэлтон не осквернит своим присутствием его земли, и уж тем более не станет потакать капризам какой-то женщины, даже если ее глаза сияют, подобно драгоценным камням.

Касси вторично пнула ногой сломанное колесо фургона.

— Проклятие, — негромко выругалась она.

Когда все усилия привели лишь к тому, что в воздух поднялось облако удушливой пыли, ей захотелось употребить более смачное ругательство. Глядя на озабоченное лицо Милисент, Касси ждала, что та осудит ее за сквернословие.

— Где же взять крепкое морское ругательство, когда оно так необходимо?

Касси криво усмехнулась. Затем пристально посмотрела на лениво оседающую пыль, поднятую лошадью Шэйна, и полуулыбка медленно превратилась в полугримасу.

— Ну почему из всех мужчин в Техасе, кто мог бы прискакать на помощь, нашим спасителем стал именно Шэйн Лэнсер?

— Не знаю, но к тому времени, когда он соизволит вытащить нас из этого пекла, нас прожарит так, что хоть сажай на иголки кактуса, как на вертел.

— Меня удивляет, что он не предложил нам фургон в обмен на наше согласие на сделку, — пробормотала Касси.

— Тебе следует больше доверять мужчинам, — посоветовала Милисент, и далеко не в первый раз за десять лет их дружбы.

— Думаешь, он вернется?

Касси ощутила во рту пыль, обжигавшую губы и мешавшую дышать. В голову прокралась жуткая мысль. Вдруг он решил оставить их здесь умирать? Тогда он заберет себе ее землю без всякой борьбы.

— По-моему, он не слишком обрадовался нашему появлению, но и не похож на человека, способного бросить нас тут.

Милисент промокнула вспотевшую шею мятым носовым платком.

— Видишь ли, Касси, в школе мисс Харрингтон для юных дам нас не учили, как поступать в подобных ситуациях.

Касси угрюмо улыбнулась, бросив взволнованный взгляд на младшего брата Эндрю, привалившегося к задней части фургона. Его темноволосая голова запрокинулась назад, веки были плотно закрыты, а зловещие потоки жара окатывали со всех сторон. Бледная кожа, почти такая же нежная, как и у нее, несла на себе следы борьбы со стихиями.

Касси не питала иллюзии, будто кто-то из них в этой испепеляющей жаре смог бы уйти достаточно далеко, от этого места. С их скудным запасом драгоценной воды шансы спастись были весьма незначительны. Если этот Лэнсер хоть как-то причастен к смерти ее дяди, то она не сомневалась, что он не упустит такой случай и бросит их здесь умирать. Да он и выглядел-то как негодяй, каким, собственно, она его себе и представляла.

— Он сказал, что мы довольно близко от города. Может быть, попробовать пойти пешком? Если, конечно, он не обманул и насчет этого.

Милисент с упреком посмотрела на Касси.

Медленно проходил час за часом. Милисент и Касси следили за положением солнца, стараясь определить, сколько прошло времени.

— Хочу есть, — объявил Эндрю.

— Есть немного вяленого мяса и сухари…

Эндрю взял мясо, впился в него зубами и оторвал кусок.

— Никогда в жизни больше не возьму это в рот. Когда доберемся до города, купим стейк. Яблочный пирог. И молоко.