Летняя буря - [32]

– Я рад, – ласково, как он обычно разговаривал со свиньями и детьми, произнес Фил Этмор. – Рад, что вам можно выйти из больницы. Я заберу вас завтра, хорошо?

– Это было бы очень хорошо, – ответила Чарли. – Я думала, вы не придете.

– Ну, зачем так говорить. У меня было одно дельце...

– Или два, – глаза у Чарли смеялись. Фил улыбнулся в ответ и согласился:

– Или два. Мама решила вернуться в Испанию, и вчера вечером я доставал ей билеты на самолет.

– Пожалуйста, сядьте и расскажите мне об этом, Филип. Я так поняла, что вы уступили.

– Но ведь она моя мать. Правда, она почти четырнадцать лет не объявлялась, и все же она моя мать.

Чарли взглянула на него повнимательней. Высокий, мускулистый, немного худощав для своего роста, глаза темные, блестящие, на лбу морщинка.

– Рыба не ловится? – спросила она.

– Да нет, рыбы много, но море сильно штормит. Этим летом некоторым шхунам потребовался капитальный ремонт. Вот такие дела. Если бы капитан Харди не взял на себя управление судами, я бы не справился. Чему вы радуетесь?

– Потому что кое-что случилось. – Чарли вытянула правую руку – гипсовая повязка стала еще меньше. Она покрутила большим и указательным пальцами и мизинцем. – Я их чувствую. Не знаю, как насчет смычка, но вчера сестра дала мне палку, и я смогла ее взять. Я так рада, что вернусь к музыке, внутри меня все поет.

– Черт!

– Вы не рады?

– Вы снова станете пиликать, то есть играть на скрипке, – пробормотал Фил. – Вы словно бабочка.

– Такая же красивая? – обрадовалась Чарли. Подобный разговор она могла поддерживать часами.

– Я не это имел в виду. Просто я не могу вас приколоть булавкой, – хриплым голосом объяснил Фил. – Вы станете летать то в Бостон, то в Вену или...

– Или в Ошкош, – прервала его Чарли. – Не так скоро, Фил. Мне придется упражняться часами, прежде чем я снова смогу концертировать.

Он с облегчением откинулся в кресле, и морщинка на лбу немного разгладилась.

– Ошкош?

– Это приятный городок. А теперь скажите, что за игру вы затеяли со своей матерью?

– Кто, я? Неужели вы думаете, что я пытаюсь обмануть собственную мать?

– Ага, – озорно улыбнулась Чарли.

– А вы задира! Ну хорошо. Сделка не так проста, как кажется. Сначала надо исследовать местность, а потом уже финансировать и заключать контракты.

– И она вас убедила?

– Какая же вы недоверчивая, – проворчал Фил. – В общем, я посылаю геологов и главного бухгалтера, чтобы они составили смету, и, если она будет приемлемой, я дам взаймы сто пятьдесят тысяч долларов.

– И есть шанс, что она их вернет?

– Один к тысяче. Но я уже кое-что предпринял. Кажется, ее новый муженек хорошо известен полиции Ривьеры. Я не удивлюсь, если он в ближайшее время очутится в тюрьме.

– Фил! Это же ваша мать. Как вам не стыдно!

– Конечно, стыдно.

Чарли задумалась. К своей матери я относилась бы лучше, решила она. Женщина, которая посвятила всю, ну, пусть часть своей жизни сыну, а он... Но сто пятьдесят тысяч долларов? Здесь какой-то подвох.

– О чем вы думаете? – спросил Фил. – О моей матери? Чарли кивнула.

– С моей матерью вы еще не знакомы. Она также и мой секретарь, а до меня была секретарем у отца. Клодия нянчится со мной уже много лет. Думаю выдвинуть ее на конкурс «Лучшая мать года».

– А если бы она попросила у вас такую сумму?

– Я отдал бы ей даже ключи от банковского сейфа. – С этими словами Фил нагнулся и крепко поцеловал Чарли, хотя прислоняться к кроватям больных не разрешалось, тем более виснуть на них, но такому любителю поцелуев, как Фил, это нисколько не мешало.

– О Господи, – перевела дух Чарли, когда он ее отпустил.

– Вы так целуетесь со всеми своими приятелями? – Он вытер вспотевший лоб.

– Не помню, – прошептала она. – Приятелю было всего десять лет. А как насчет Сэма и ваших подружек?

– С Сэмом полный порядок, а моя подружка – это вы!

– А я слышала совсем другое. – Чарли позволила себе рассердиться. Лишь самую малость: поучать и бушевать почему-то больше не хотелось. – Я-то знаю, чего она добивается!

– Если знаете, скажите, – криво усмехнулся Фил. – Она так и крутится рядом, все рассказывает про добрые старые времена и плачет.

– Плачет? Почему?

– Да потому, что я не помню этих добрых старых времен.

Чарли вспомнила все, что знала о Филипе Этморе, и вздохнула:

– Вы разбираетесь в женщинах, как свинья в апельсинах. Слышите звонок? Это значит, что время посещения закончилось.

– Уже? – Фил встал. – Я все забываю, что вы женщина с богатым опытом. Что слышно от Джеймса?

– Ничего, – ответила Чарли. Ей совершенно был безразличен Джеймс, но она почему-то покраснела, и Фил это заметил.

– Вам пора уходить, – объявила вошедшая в палату сестра. – Время посещения закончилось десять минут назад.

– Хорошо. – Фил наклонился и крепко поцеловал Чарли. – На счастье, добавил он.

– Не нужно мне больше никакого счастья, – прошептала она. – Последнее время оно оборачивалось несчастьем.

– Я же сказала, чтобы вы уходили, – настойчиво повторила сестра.

– На счастье не вам, а мне, – пояснил Фил. – Это мне оно необходимо, если я собираюсь играть в новой лиге, потому мне и нужен еще один поцелуй. – Он обошел вокруг кровати, попытал счастья с другой ее стороны и с чувством вздохнул. Чарли не поняла, к добру ли этот вздох. – Ухожу, ухожу, – Фил замахал руками и исчез, оставив Чарли в еще большем недоумении относительно его планов и ее чувств к нему.