Летние каникулы - [36]

— Знаю. Но не только ты, Масаки. Я тоже, я проиграл древней магии волшебника из семьи Йошида. Но, несмотря на это, я явный победитель с точки зрения скорости. Мы Первой школе проиграли и как команда. Истинная сила наших оппонентов превзошла наши ожидания. Это, определенно, так, однако... — С другой стороны, в голосе Китидзёдзи был намек на осторожность, будто он отчаянно думает и перепроверяет свои выводы. Затем он заговорил: — Думаю, наш окончательный провал — это выбор стратегии. К тому же вместо того, чтобы угодить в план наших оппонентов, по-моему, мы просто облажались.

На это заявление Китидзёдзи, Масаки склонил голову с сомнением на лице:

— Я не думаю, что в твоей стратегии, Джордж, было что-то не так, но...

Своими словами Масаки не пытался утешить Китидзёдзи, он и вправду так думал. Однако Китидзёдзи покачал головой:

— Нет, моя стратегия была ошибочной. Оглядываясь назад, я определенно потопил нас этим планом.

— ...Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду.

— Буду краток. Наверное, мне не следовало «вмешиваться в план» в том матче. Я не должен был сосредотачиваться на контроле действий наших оппонентов; было бы лучше, если бы мы прибегли к нашему обычному способу сражения.

Когда Масаки вопросительно на него посмотрел, Китидзёдзи прочел по его лицу, что тот всё ещё не понял; думая «с этим ничего не поделаешь», Китидзёдзи продолжил объяснять:

— Масаки, в том матче тебе не было необходимости к нему приближаться.

С этим ничего не поделаешь, снова подумал он, вот как я полезен для Масаки. Китидзёдзи не осознал, как много радости ощутил от того, что мог компенсировать слабые места Масаки.

— Масаки, если бы мы придерживались твоего оригинального стиля, бомбардировка на дальней дистанции, мы бы не потеряли это преимущество. Поскольку открытое поле было без высокой растительности, не было необходимости защищаться от атак из слепых пятен. Наверное, я слишком сильно на нем сосредоточился.

Масаки ничего не сказал, чтобы его утешить и кивнул, когда Китидзёдзи взял вину на себя.

— Мы проиграли в том матче из-за моих ошибок в стратегии. Но есть кое-что, о чем ты также должен задуматься, Масаки.

— Ох-хо, настала моя очередь, хех, — нарочно растерялся Масаки, на что Китидзёдзи ответил широкой и злой ухмылкой:

— Ты придерживался плана, но, Масаки, если бы ты был немного осторожнее против трюков противника, ты бы избежал той последней звуковой атаки. Масаки, ты решил его перехватить, когда он сократил расстояние между вами к рукопашному бою, но был бы иной итог, если бы ты в тот миг отпрыгнул назад.

— Ты и впрямь коснулся за живое... В общем, Джордж, ты пытаешься сказать мне не быть безрассудным, не забывать держать оборону, да?

Они приняли меры предосторожности, чтобы настроение после их анализа действий не стало слишком серьезным и в определенной степени им это удалось.

— Немного не так. Думаю, я ведь уже сказал, что трюки тебе не подходят, Масаки. И, кроме того, я не думаю, что тебе нужно изучать трюки; тебе лучше изучить, что нужно делать, если попадешь в одну из уловок врага.

— А именно?

Масаки не был подавлен, и он не пытался противостоять резкой критике Китидзёдзи, он просто спросил лучший план действий, чтобы исправить свои слабости. Эта пара так работала уже давно.

— Думаю, нам нужно поработать над ситуационными решениями: когда временно отступить, чтобы посмотреть на положение, когда прорваться к победе, используя чистую силу, и когда тянуть время и посовещаться с теми, кто выступает в качестве штабных офицеров. В остальном — развивать чувствительность, чтобы знать, что происходит вокруг.

Масаки с кислым видом поразмыслил над предложением, которое получил от Китидзёдзи. Это лицо по-видимому означало, что сам он уже был в курсе, что должен делать. Китидзёдзи не сомневался, что то, что он задел его за живое, показало, что Масаки с полным вниманием отнесся к его словам.

— Следовательно, давай ковать наши умы, а не злоупотреблять телами. Не с такими играми, как эта, я найду стратегический симулятор, который ближе к реальным военным условиям.

— Ух...

В тихом вздохе Масаки послышалось настоящее уныние; не думая, Китидзёдзи рассмеялся.

— Похоже, ты развлекаешься, Шинкуро-кун. О чем вы болтаете?

Как раз когда Китидзёдзи хихикал, Аканэ постучала, сразу же открыла дверь и вошла в комнату.

— Аканэ... Я тебе всегда говорю, жди, пока не получишь ответ, прежде чем открыть дверь, так ведь? — Масаки сделал замечание сестре.

— Разве не всё в порядке, когда здесь Шинкуро-кун? Если бы Нии-сан скрывался здесь с девушкой, тогда бы даже я сдержалась.

Аканэ, без следа скромности, подошла к столу перед Китидзёдзи и Масаки.

— Аканэ, эмм.

— Что. Ты ничего не хочешь попить, Нии-сан?

Масаки проглотил свои слова, его обиженное выражение сменилось на кислое. Пока Китидзёдзи наблюдал за теплым (грубым) обменом брата и сестры, Аканэ поставила два стакана кофе со льдом и один стакан какао со льдом.

Масаки без слов спросил, что это за лишний стакан.

Аканэ ответила на вопрос брата озорным взглядом и незаметно села на стул возле Китидзёдзи. Когда Аканэ поставила стаканы на стол, Китидзёдзи тактично убрал вещи, которые лежали на табурете. По-видимому, такие сцены были нормальным явлением для этого дома.