Летнее убежище - [2]

Через несколько минут они уже летели на север над покрытыми вечнозеленой растительностью горами провинции Кунар. Росс всегда испытывал сильнейшее нервное напряжение во время полетов на полной скорости над острыми вершинами гор, густыми лесами и серебристыми лентами рек. Непрестанный гул мотора и строгие правила вынуждали экипаж обмениваться лишь необходимыми замечаниями по шлемофонам. Полет навстречу неведомой опасности был ежедневным испытанием, но Росс так и не смог к нему привыкнуть. «Последний вылет, — твердил он себе, — это твой последний вылет, держись, приятель!»

Долина Коренгал была самым прекрасным в мире местом — но и самым коварным. Здесь вертолеты подстерегали ракеты «земля‒воздух», артиллерийские обстрелы и даже тросы-ловушки, протянутые от одной вершины скалы к другой. Они летели над ландшафтом изумительной красоты, наблюдая, как то и дело сверкают вспышки пулеметных очередей и поднимаются зловещие клубы дыма. Каждый из них означал смертельное оружие, нацеленное на вертолеты.

Росс запоминал интервал между замеченной вспышкой и ударом — раз, два, три биения сердца, и снаряд достигал какой-то цели.

Сопровождающие вертолеты обрушили мощный огонь на точки, откуда стреляли из пулеметов, обеспечивая возможность снизиться санитарной бригаде.

Росс и его второй пилот Рэнджер сосредоточились на приближении к месту радиовызова. Несмотря на полученную информацию, они никогда не знали, что их ожидает. Половину рейсов они совершали для эвакуации жителей афганских деревень и охраняющих их солдат. В стране практически отсутствовала система здравоохранения, поэтому им приходилось доставлять на военно-воздушную базу в Баграме пациентов, раненных в драках, пострадавших от несчастных случаев и даже от укуса собаки. Экипажу Росса довелось повидать много таких бедолаг. Но, судя по месту назначения, на этот раз на обычного пациента рассчитывать не приходилось. В этом горном районе находились самые опасные убежища талибов с их пешими дозорами, за что ее и прозвали долиной Смерти.

Вертолет приблизился к пункту назначения и стал снижаться. Вершины великолепных сосен раскачивались от стремительного потока воздуха, вызванного вращением вертушки, позволяя на мгновение увидеть территорию. В долине меж склонами гор лежало селение — разбросанные домики с глинобитными крышами. Он видел суетящихся людей в гражданской и военной одежде, одни развернулись цепью в поисках неприятеля, другие охраняли раненых в ожидании помощи.

Склоны в обоих концах долины осветились вспышками выстрелов. Росс сразу понял, что внизу много неприятельских стрелков с ручным огнестрельным оружием и что прикрытия явно недостаточно.

Риск привлечь к себе вражеский огонь был слишком велик, и долг пилота обязывал его принять решение: уйти и спасти экипаж или остаться и попытаться спасти тех, кто на земле. Как всегда, это трудное решение необходимо было принять быстро и выполнять уже без малейших колебаний. Времени на размышления не было.

Он решительно направил машину вниз, лавируя в воздухе как можно ближе к назначенному месту, но приземлиться не смог. Второй пилот энергично затряс головой. Местность была слишком гористая и неровная. Придется спускать носилки.

Командир экипажа распахнул дверцу грузового отсека и, придерживая трос руками в перчатках, следил за тем, как он скользит вниз. Носилки Стоукса коснулись земли, и в корзину поместили первого солдата с самыми тяжелыми ранениями. Услышав в наушниках: «Идем вверх, сэр!», Росс стал поднимать машину, тогда как лебедка начала стремительное вращение в обратную сторону.

Корзина была почти на борту, когда Росс заметил новый столб дыма — выпущенную ракету. Находясь на низкой высоте, всего в пятидесяти футах от земли, он не успевал произвести уклоняющийся маневр. Миниатюрная зенитная управляемая ракета ударила в вертолет.

Машину будто хлестнуло вспышкой ослепительно-яркой молнии. Все дождем посыпалось вниз: шрапнель, снаряжение, краска с обшивки и целый вихрь засохшей крови — след предыдущей транспортировки раненых, засыпая грузовой отсек и разлетаясь вокруг. Затем вертолет затрясся от взрыва, и его корпус прошили осколки. Он встал на дыбы и весь завибрировал, разбрасывая вокруг снаряжение, куски алюминия, разбитое оборудование, в том числе две радиостанции, прервав первый сигнал о помощи, который Росс успел передать на базу. Из пробитого бензопровода на пол выливалось горючее.

Осколки ударили в его кресло, в приборную панель перед его лицом, в выпуклое стекло каплевидного фонаря над головой. Что-то мощно ударило его в спину, выбив воздух из легких. «Не умирай, черт возьми, только не умирай!» Он цеплялся за жизнь, зная, что без него погибнут все, кто находится в вертолете.

Ему уже приходилось сажать обстрелянный вертолет, но не при таких условиях. Вокруг не было никакого водоема. Он крутился, как черт на раскаленной сковороде, чтобы посадить вертолет, не погубив людей. Дьявол, удалось ли ребятам втащить носилки? Он старался не думать о том, что под брюхом вертолета болтается корзина, а в ней раненый.

Рэнджер проверил другую радиостанцию. В воздухе возник красный след дыма гранаты, ветер отнес его в сторону. Росс заметил пятачок земли как раз в ту секунду, когда раздался вой другого выстрела. Днище взорвалось, осыпав осколками его плечи и шлемофон. Вертолет закружился, как будто попал в гигантский блендер, и полностью вышел из-под контроля. Росс не чувствовал своего веса, вообще ничего. Голову наполнил свист и вой устремившегося к гибели вертолета.