Летнее приключение - [18]

— Я выиграл, — раздался позади меня голос одного из диких детишек.

Я подогнала машину как можно ближе ко входу в заведение. Свое окно я оставила приоткрытым, чтобы в машину поступал свежий воздух, и тщательно заперла дверь. Вообще-то запирать детей в машине незаконно, однако у меня было существенное оправдание: не думаю, что более законным было оставить их на мое попечение на время торжественной церемонии.

— Я быстро, — пообещала я.

Едва ли не первым человеком, который попался мне на пути, оказалась посаженая мать.

— Вы уж меня простите, — начала я, — но няня так и не пришла…

Она оглянулась назад через плечо. С минуту я думала, что посаженая мать хочет убежать от меня, но потом она вновь повернулась ко мне.

— Еще два часа, — попросила она. — Сколько вы хотите?

Даже я понимала, что для моего самоуважения пагубно провести субботний вечер в качестве бебиситтера.

— Мне очень жаль, — сказала я.

Покачав головой, она направилась вместе со мной к машине. Увидев ее, дети принялись визжать.

Посаженая мать даже не поблагодарила меня. Не думаю также, что она обратила внимание на косметику на лицах детей, а ведь я вложила в приукрашивание лиц ее дикой молодой поросли немало сил. Заглянув в машину, она отстегнула ремни и поволокла детей за собой в таверну.

— Всего доброго! — крикнула я ей вслед.

Через мгновение дверь таверны «Олд Маршберри» распахнулась, и на пороге появился отец невесты. К груди он прижимал Прешес, а между рукой и собакой видyелась солидная пачка денег. Быстро приблизившись ко мне, отец невесты сказал что-то о постановлении совета по здравоохранению. А может, о потаскухе, совести и обогащении.

После этого он всучил мне Прешее, все еще одетую в василькового цвета платьице с брошкой.

— Усыпите ее, — сказал он. Или «Увезите ее»?

Прешес расположилась на моем кейсе с косметикой, который я поставила на пассажирское сиденье моего «фольксвагена-жука», чтобы собачка могла смотреть к окно. Мы обе смертельно устали, поэтому я предложила ей выпить воды из своей бутылки. Она не обронила ни капли. А ведь я понятия не имела о том, что собак можно научить пить воду из бутылки. Я внимательно огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что ни одна из машин не трогается с места, ведь поводка-то у меня не было. После этого мы решились прогуляться по стоянке, чтобы Прешес могла сделать свои делишки. Возможно, это лишь шутки моего воображения, но мне показалось, что собака благодарна мне за прогулку. А через некоторое время у меня появилось чувство, что между нами возникла связь.

Потом я решила, что Прешес, должно быть, хочется сделать то же самое, что всегда делаю я, как только возвращаюсь домой после свадебного приема, — снять с себя нелепое, неудобное платье. Поэтому я наклонилась, чтобы расстегнуть брошку. Прешес зарычала.

— Bay! — воскликнула я. — Да не злись ты! Я только хотела предложить…

В течение нескольких последующих минут мы просто посматривали друг на друга. Я не знала, что это за порода, потому что вообще ничего не знала о собаках. Прешес на вид весьма напоминала белку-летягу, если не считать ушей. Уши у нее были, как у летучей собаки. Мне было интересно, что она обо мне думает. Может, ей тоже кажется, что у меня уши, как у летучей собаки?

Я посмотрела на часы. Мне пришло в голову, что если я поглазею на Прешес еще с полчаса, то последняя пачка банкнот будет мною полностью отработана. Мне казалось, что на сложившуюся ситуацию можно смотреть двояко. С одной стороны, я была из тех людей, которые всегда предпочитают контролировать ход событий, но при этом позволяла слишком многому давить на меня. С другой стороны — да, у меня нет мужа, нет жизни, но сегодня я, без сомнения, заработала очень неплохие деньги.

Пошарив на дне своей сумки с ремнем, я нашла сотовый телефон, включила звонок и посмотрела на экранчик.

— Ого! — громко сказала я. — Целых два сообщения!

Мне показалось, что Прешес посмотрела на меня с большим интересом, поэтому я подвинула телефон поближе к ней, чтобы она тоже смогла услышать голосовые сообщения.

Первой звонила моя мама.

— Просто хотела узнать, как ты там с этими полуброшенными детьми, — услышала я голос мамы, звучавший, как мне показалось, довольно весело.

Интересно, подумала я, что сказала бы мама, узнав, что теперь у меня на руках полуброшенная собака. Думаю, она скорее всего попыталась бы дать мне какой-нибудь телефонный номер. У мамы есть такой вот полезный номер на любой случай.

— Весь уик-энд у меня занят, дорогая, — продолжала мама, — но во вторник вечером я смогу с тобой увидеться, если ты свободна.

Я покачала головой, глядя на Прешес.

— Ты можешь себе представить, что такое говорит моя мать?! — прошептала я. — Как это можно быть слишком занятой для встречи с родной дочерью?

— Ах да, Белла, — снова заговорил мамин голос. — Мне кажется, тебе следует изменить свое голосовое приветствие. Понимаю, что ты хотела пошутить, но знаешь, оно показалось мне сердитым и горьким.

— Так и есть, — кивнула я, глядя на Прешес. — Мне горько и я сердита. — Как хорошо, что можно хоть с кем-то поговорить.

— Ну ладно, скоро поболтаем. Я тебя люблю, — закончила мама.