Летчицы. Люди в погонах - [74]
Пока он возился с костром, стало светло, в лесу горланили птицы, но солнце еще не поднималось.
Он подтащил к костру Таню, осмотрел забинтованную ногу. Тряпка набухла, стала розовой, пришлось наложить новый жгут и повязку. От огня шло благостное тепло. Таня зашевелилась, потянула к костру закоченевшие руки. Растокин понимал, разводить костер опасно, их могли обнаружить немцы, но иного выхода у них не было.
Присев к костру, Растокин устало закрыл глаза. Через две-три минуты стало жарко, он повернулся спиной. Таня тоже задвигалась, самогон и тепло от огня, видимо, сделали свое дело. Лицо ее порозовело, на щеках появился румянец. Нестерпимо хотелось есть.
Обнаружив в сидоре раскисший хлеб, Растокин стал выгребать его руками. Таня от хлеба отказалась, попросила самогона. Он подал ей фляжку. Таня сделала два глотка. После этого он дал ей хлебного мякиша. Таня чуть-чуть отщипнула, положила в рот.
Растокин не помнил, как они выбрались из болот и оказались на суше, как потерял сапоги. Видно, силы у него еще оставались, и он, инстинктивно барахтаясь в воде, подгоняемый страхом утонуть, все же выкарабкался на берег вместе с Таней и уже на берегу потерял сознание. Ему было жаль Таню. Он приблизился к ней, осторожно приподнял голову, положил на свои колени.
– Немного согрелась?
– Согрелась, согрелась… – слабо улыбнулась она одними губами. – Теперь будем живы…
Неожиданно рядом раздался сиплый мужской голос:
– Встать! Руки вверх! И ни с места! Буду стрелять!
Растокин опешил, растерянно хлопал глазами, но после второго предупреждения встал сам и поднял Таню.
«Свои или полицаи? Свои или полицаи?» – лихорадочно колотилась мысль.
Пистолет с тремя патронами лежал в кармане. Растокин чувствовал его тяжесть, но что можно было сделать с поднятыми руками, под дулом автоматов? Он казнил себя за то, что не принял мер предосторожности, так нелепо попал в лапы полицаев.
«Надо было не хлеб жевать, а патроны подсушить у костра, да и пистолет держать поближе, не в кармане. Три патрона – это все-таки три патрона, три убитых врага».
К ним подошли двое с автоматами наперевес. Один лет пятидесяти, с густой черной бородой, пронзительными маленькими глазами, широким скуластым лицом. Второй помоложе, лет тридцати. Оба в резиновых сапогах, в коротких плащах.
– Кто такие? – спросил пожилой сурово.
– А вы кто такие? – в свою очередь спросил Растокин.
– Вопросы задаю я! Ясно? – сверкнул на него колючими глазами бородатый.
– Василий Кузьмич! Неужели не узнаете? – подала голос Таня.
Пожилой встрепенулся, окинул быстрым взглядом Таню.
– Да это я, Таня, дочь лесника…
– Таня! – вырвалось у него, и маленькие глаза стали теплеть. – Вот это встреча! Да как же ты сюда забрела?
– Забрела вот, Василий Кузьмич… К вам шли, да чуть в болотах не увязли.
– А это кто? – кивнул он на Растокина.
– Это солдат, Растокин… Он был в разведке, за «языком» к нам в село с товарищем приходил. Да вы слышали про нападение на немецкий штаб в Рябово… Так вот они это и есть…
– Слышали, слышали… – приглаживая бороду, все больше смягчался он. – Ранены?
– Ранены… Он в голову и в ногу, – пояснила Таня. – А я тоже вот…
– А тебя-то где?!
– Вчера немцы отца взяли… А мы вот с ним убежали. Нас преследовали до болот… Стреляли… – Тане стало плохо, она покачнулась, ухватилась за Растокина.
– Да вы садитесь, садитесь, чего вытянулись столбами.
Все сели к костру.
– В этом лесу мы обосновались прочно, – продолжал пожилой мужчина. – Немец сюда не показывается. Отдохните малость и к нам, там подлечат вас.
Только к вечеру добрались они до партизанского лагеря. Растокина и Таню поместили в палатку, сделали перевязку, напоили чаем. Измученные и обессиленные, они быстро уснули, словно провалились в бездну.
Утром пришел Василий Кузьмич и с ним майор. Подробно расспросили Растокина о положении на фронте, поинтересовались вылазкой в село, нападением на штаб.
Растокин высказал желание вернуться в свою часть, на что майор заметил, что самолеты к ним прилетают редко, в часть можно попасть не скоро, если будет такая возможность, они, конечно, помогут, а пока для него найдутся дела и в отряде. Узнав, что Растокин говорит по-немецки, он высказал предположение использовать его в качестве переводчика.
После их ухода Растокин опечаленно произнес:
– Вот мы с тобой и партизаны, Таня.
– А что? Неплохо… – живо отозвалась она. – Я давно об этом мечтала.
Таню определили на кухню. Заметив ее разочарование, Василий Кузьмич сказал:
– Поправишься, там видно будет, куда тебя пристроить. А пока иди на кухню.
Полевая кухня была примитивной. Пища готовилась под деревянным навесом в больших котлах. Людей питалось много, поэтому приходилось работать почти круглые сутки. Окрестные крестьяне охотно поддерживали партизан, делились овощами, картошкой, мукой. От местных жителей получали они и некоторые сведения о противнике, да и отряд пополнялся в основном за счет людей из ближайших сел.
Жили партизаны в шалашах из еловых ветвей, они были плотны и спасали от дождей, из еловых лап делали и подстилки, на которых спали. Вместо дверей висели плащ-палатки. В лесу кишели комары, от них не было покоя ни днем ни ночью.
Николай Иванович Потапов — автор книг «На семи ветрах», «Жизнь без любви невозможна», «Развал, расстрел», «Темное царство», «Так вот и живем».Участник Великой Отечественной войны. После войны окончил штурманское авиационное училище. Летал штурманом на разных типах самолетов. Позже работал в газетах и журналах редактором. Многие годы трудился во Всероссийском добровольном обществе любителей книги. Имеет правительственные награды. По его пьесам поставлены спектакли в ряде профессиональных драматических театров.В новую книгу драматурга вошли документальные драмы, посвященные героизму советских людей, роли рядовых солдат, офицеров, полководцев в решающих битвах Великой Отечественной войны (1941–1945).
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.