Летчицы. Люди в погонах - [76]
Вечером около девяти Растокин подошел к дому, где жила Таня. Дом был деревянный, невзрачный на вид, находился почти на самой окраине города.
Дверь открыла Таня, прижалась к нему, расплакалась.
– Перестань, перестань, что это еще за глупости! – отстранив ее, Растокин вошел в комнату, огляделся.
У стены стояла кровать, прикрытая тонким покрывалом, сверху лежали две пуховые подушки, на столе горела керосиновая лампа, слабо освещая комнату.
Снимая мундир, спросил:
– Ты одна?
– Одна…
– А где хозяйка?
– У соседей.
– Что слышно об эшелоне с танками?
– Эшелон потерпел крушение. На станции арестовали трех наших железнодорожников. Обвиняют, будто это они сделали. Их расстреляют? – тревожно посмотрела на него Таня.
– Расстреляют. Немцы этого не прощают… – Увидев огорчение на ее лице, добавил: – Постараемся что-нибудь придумать.
Таня подошла к нему, обняла, и он услышал ее взволнованное дыхание.
– Надо спасти их, Валентин. Надо спасти… Я так боюсь тут… Все жду, вот-вот нас разоблачат и схватят.
– Это пройдет, Таня, скоро пройдет. Привыкнешь. Надо быть немножечко артисткой, играть. Понимаешь, играть… Пока все идет, как ты говоришь, «гут», – и он слабо улыбнулся.
– Оказывается, это не просто, Валентин, – горестно произнесла она.
– Не просто… – согласился он.
– Но я рада, что опять с тобой… И готова на все, лишь бы ты был рядом. Только очень боюсь за тебя…
– Сядь, Таня, успокойся, – он усадил ее на стул. – Нам предстоит трудное дело, Таня. Через два дня прибудет важное начальство. Они делают здесь короткую остановку. На вокзале им устраивают торжественный ужин. Нам приказано тоже устроить им «встречу». Подробности потом. А пока узнай, только очень и очень осторожно, в каком зале они будут ужинать, есть ли туда скрытый вход, кто будет обслуживать и точное время прибытия поезда.
Таня согласно кивала головой, рассеянно смотрела на Растокина, думая совсем о другом.
Заметив ее рассеянность, Растокин спросил как можно ласковее:
– Ты о чем печалишься?
– Странно в жизни бывает… Жила, не знала тебя, а вот встретила и полюбила… Да так, что и часа не могу без тебя… Может, это и глупо, и несерьезно… В такое время, среди врагов… А вот люблю и не могу иначе… Что хочешь со мной делай, люблю…
Растокин не ожидал такого признания, все его мысли были о другом: как спасти трех железнодорожников, как выполнить новое задание… И эта взволнованная, искренняя исповедь Тани оглушила его.
Встречаясь с Таней, он восхищался ею все больше и больше. От природы она была доброй, ласковой, а материнство добавило ей ту мягкость и нежность, которые свойственны любящей матери. Он и сам чувствовал влечение к ней, но распахнуть свое сердце настежь мешала ему Марина, постоянно стоявшая между ним и Таней.
Вот и сейчас он растерянно смотрел на Таню, испытывая и радость, и боль.
А Таня восприняла его молчание как недовольство внезапно прорвавшейся откровенностью, и, поняв это, сказала:
– Прости меня, Валентин… Прости бабу деревенскую… Такая беда вокруг, а я со своей любовью…
Растокин обнял ее за плечи, привлек к себе, и она порывисто и благодарно прижалась к нему, всхлипнула. Вытирая платком ей глаза, он пошутил:
– Будешь хныкать, отправлю к партизанам, ясно? Она все шмыгала носом, а потом вдруг засуетилась.
– Ты ведь поесть, небось, хочешь? А я разнюнилась… – Тут же вышла на кухню, загремела посудой.
«Счастлив будет тот, кто станет ее мужем», – подумал Растокин.
Вошла Таня, поставила на стол одну миску с кислой капустой, другую – с картофелем, положила несколько кусочков хлеба. Сходила еще и принесла небольшой графинчик водки.
– Выпьешь?
– Нет… – отказался сначала Растокин, а потом махнул рукой: – Стопку можно…
Растокин ел, а Таня сидела рядом, облокотившись на стол, смотрела на него.
– А ты чего не ешь?
– Дай мне на тебя наглядеться. Вот уйдешь… и снова буду ждать… – Помолчав, спросила: – Так как же, Валентин, с железнодорожниками?
– Будем думать… – неопределенно пообещал он. Где-то неподалеку раздалась автоматная очередь, человеческий крик.
Растокин погасил лампу, прислушался.
Донеслись еще две короткие очереди, и все смолкло.
– Боже, когда все это кончится?!
Не давая ей раскиснуть, Растокин сказал:
– Твоя хозяйка дома должна знать, что я немецкий офицер и что ты встречаешься с немцем. И пусть она тебя за это стыдит и позорит.
– Я так об этом ей и сказала. Что тут было! Хотела из дома выгнать. Но я ее припугнула комендатурой, и она притихла.
– Вот и хорошо.
– Сказала ей, что ты придешь вечером, она и сбежала… Останешься ночевать?
– Останусь… В полночь сюда придут двое наших. Кое-что обговорим тут.
На другой день Растокин в мундире лейтенанта с повязкой на рукаве и с ним двое партизан, одетых в форму немецких солдат, сидели в засаде на окраине города у дороги, ведущей к глубокому рву, где фашисты расстреливали наших людей.
Сегодня они должны были везти туда трех железнодорожников. Об этом узнал в комендатуре водитель хлебной машины, наш паренек, когда отвозил туда из пекарни хлеб, и сообщил связному Растокина.
Они сидели в засаде уже более часа, но крытая машина, которую в городе знали все, не показывалась. Растокин стал тревожиться, сердце пощипывал холодок.
Николай Иванович Потапов — автор книг «На семи ветрах», «Жизнь без любви невозможна», «Развал, расстрел», «Темное царство», «Так вот и живем».Участник Великой Отечественной войны. После войны окончил штурманское авиационное училище. Летал штурманом на разных типах самолетов. Позже работал в газетах и журналах редактором. Многие годы трудился во Всероссийском добровольном обществе любителей книги. Имеет правительственные награды. По его пьесам поставлены спектакли в ряде профессиональных драматических театров.В новую книгу драматурга вошли документальные драмы, посвященные героизму советских людей, роли рядовых солдат, офицеров, полководцев в решающих битвах Великой Отечественной войны (1941–1945).
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.