Летать или бояться - [44]

Две минуты сорок пять секунд. Достаточно, чтобы подумать о многом. И возможно – всего лишь возможно, – что после двух с половиной лет, когда ни одна ночь не обходилась без сновидений, этого времени окажется достаточно, чтобы коротко вздремнуть безо всяких снов. Колвин закрыл глаза.

Коди Гудфеллоу Diablitos [42]

Что может быть хуже, чем попасться на таможне латиноамериканской страны, когда пытаешься вывезти контрабанду? Как насчет того, чтобы оказаться в «Боинге-727» на высоте девять тысяч метров, имея при себе в ручной клади дьявольски живучий украденный артефакт? В этом рассказе Райан Рейберн III оказывается лицом к лицу и с тем, и с другим. Коди Гудфеллоу – в некотором роде тайна. Действительно ли он учился писательскому мастерству в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса? Действительно ли живет в Бербанке? Действительно ли когда-то зарабатывал на жизнь в качестве «непримечательного композитора – автора музыки к порнографическим видео»? Может, что-то из перечисленного правда, может, все правда, а может, и ничего. Но две вещи можно сказать наверняка: он знает, как сделать так, чтобы кровь застыла у вас в жилах и вы возблагодарили Бога за то, что Райан Рейберн не оказался вашим соседом в самолете.

Невидимый и неукротимый, Райан Рейберн III не выказывал ни малейших признаков волнения, проходя досмотр службой безопасности и паспортный контроль в аэропорту Гуанакасте в Никое, – самый обыкновенный невозмутимый американский турист, – пока его не вызвали из очереди на посадку, не завели за ширму и не приказали открыть рюкзак.

Простодушно улыбаясь, он предъявил посадочный талон, таможенную декларацию и паспорт виноватого вида сотруднику таможни. Ничего страшного, вы всего лишь выполняете свою работу. Никто из пассажиров даже не смотрел в его сторону, двигаясь в очереди мимо. Должно быть, выборочная проверка, но он был белым и путешествовал один. Маловероятно, чтобы он собирался взорвать самолет, однако вероятность того, что он вез контрабанду, была, напротив, велика – он мог даже оказаться «мулом» для перевозки las drogas[43]…

Это не была какая-нибудь банановая республика, где пропадают туристы. Коста-Рика – почти цивилизация. Черт, даже лучше, поскольку у них не было армии, а вместо государственной полиции имелся только «патруль безопасности». Но la mordida[44] все равно оставалась здесь королевой. Райан оглянулся – нет ли поблизости какого-нибудь контролера или камеры, – беспечно улыбнулся и выудил из пояса для хранения денег пять двадцатидолларовых бумажек. Прежде чем начать аутопсию рюкзака Райана, сотрудник таможни натянул голубые резиновые перчатки детского размера.

Гуанакасте был немного затейливее большинства современных латиноамериканских аэропортов, тем не менее и в нем царила та же атмосфера футуристической тюрьмы из научно-фантастического фильма 1970-х. Развешанные повсюду предупреждающие знаки пугали пассажиров изображениями арестованных в наручниках и капюшонах, надвинутых на лицо, с вырывающимися изо рта облачками, внутри которых были написаны мысли, якобы терзающие правонарушителя, вроде: «И зачем только я попытался провезти контрабанду?!»

Плотно сжатые губы. Не пытайтесь вызвать у него улыбку или разговорить его. Не делайте за них их работу. Идиоты, которых они ловят, всегда выдают себя исходящими от них волнами противного ядовитого страха, способного убить канарейку. А Райан не делал ничего противозаконного. На контрольно-пропускном пункте понятия не имели, на что они смотрят, но даже если бы и догадались, это едва ли стоило бы того, чтобы задерживать рейс. Райан не провозил ни наркотиков, ни оружия. Он был просто очередным туристом, везущим домой обычные сувениры.

Сотрудник таможни выкладывал одежду, фотооборудование и туалетные принадлежности с деликатностью слуги, собирающего хозяину корзину для пикника. Он опустошил весь рюкзак, потом сунул руку внутрь, вывернул подкладку и расстегнул молнию фальшивого дна.

– Это просто сувенир, сэр. – Райан тяжело вобрал в себя воздух, словно дышал через мокрое полотенце. – Что-то не так? Я купил это в сувенирном магазине…

Таможенник не понимал его. Он просто стоял, уставившись на рюкзак Райана и положив руки на поцарапанный стол из нержавеющей стали. Потом кашлянул в кулак.

Райан огляделся, развернул деньги веером и сунул их таможеннику. Очередь пассажиров размеренно двигалась через металлодетектор к выходу на посадку.

– Мой самолет взлетает через десять минут, приятель.

Продолжая кашлять, таможенник бросил на стол документы Райана и отпустил его жестом, каким отгоняют комара. Тоненькие струйки брызнули из его кулака.

Райан поспешно затолкал вещи в рюкзак, сунул деньги в карман, взлетел по сломанному эскалатору, потом помчался по большей частью неосвещенному терминалу к своему выходу и только тут заметил, что его документы липкие от слюны и покрыты капельками крови.

Господи Иисусе, какой-то таможенник… Трясет тебя и заражает тебя туберкулезом.

Это было вовсе не забавно, но ему пришлось рассмеяться, чтобы не закричать. Они его застукали, поймали с поличным. Этот взгляд у таможенника, когда он открыл фальшивое дно, прямо перед тем как ему вроде бы стало нехорошо… Он сделался какого-то болезненного бледно-оливкового цвета, и его взгляд упал прямо на ту штуку в мешке для грязного белья. Этот грустный ублюдок знал, на что смотрит, но ничего не сказал и к деньгам не прикоснулся.