Лепила-2 - [16]

       - А эта что, легкая?! Вы всех должны лечить, вы клятву Гиппократа давали!! Я сейчас к вашему начальству пойду!!!

       -Да-да, конечно, это ваше право... - я уже торопливо навинчивал ключом редуктор, подсоединял пластиковые трубки к носу больной. Накинув спецключ на вентиль, я с натугой повернул его, и кислород с шипением рванулся в банку, резко взбурлив там всю воду.

       - Вот, а вы говорите - не взорвется! - завизжала "учительница". - У меня гипертония, мне покой нужен! Я сейчас же иду к главному врачу!

       - Все-все-все... - я быстренько уменьшил поток газа, так что кислород мирно забулькал в "аппарате Боброва". - Не волнуйтесь, все будет хорошо.

       Права "учительница"? Тоже права, как ни крути. Хоть и не в реанимации, а все же в отдельной палате такую больную держать надо, и уж ясный пень - баллоны у изголовья больных ставить тоже не след.

      Видимо от тряски на каталке, а может , под действием кислорода больная старуха приоткрыла глаза и посмотрела на меня более осмысленным взором.

       - Не ходи...к философу... - пробормотала она

       - Куда? - ошарашенно спросил я, отметив, что вроде бы этот же голос советовал мне то же самое вчера вечером.

       - Не ходи,... не ходи... - продолжала хрипло шептать старуха, бессильно покачивая головой

       - Да к какому философу-то? - потряс я ее за плечо.

       - Она же не в себе, не измывайтесь над ней, - вновь заголосила "учительница".

       - Да тихо вы, - попытался урезонить я нервную пациентку. В это время зазвонил мобильник.

       - Дмитрий Олегович, больную доставили, она очень тяжелая.

       - Бегу!

       - Бежит он, ни стыда, ни совести, кинул женщину, и к вертихвосткам своим побежал, а еще врач... - катились вслед мне гневные вопли.

      Женщина с тромбоэмболией умирала. Мы успели поставить ей катетер, тоже подключили кислород. Семеныч, одним взглядом оценив картину, буркнул: "Не снимем со стола... Ладно, хоть попробуем...", и пошел готовиться к операции, однако она так и не состоялась - при попытке хоть немного повысить артериальное давление, глаза у пациентки закатились, перестал определяться пульс на сонных артериях. На экране монитора выскакивали редкие изуродованные комплексы - сердце еще генерировало слабые электрические импульсы, но реализовать их в мышечное сокращение уже не могло...

      ...На 15 минуте реанимационных мероприятий в дверь палаты просунулась голова санитарки из терапии:

       - Дмитрий Олегович, а у нас там в а ш а больная умирает. - Она с любопытством смотрела на меня, с усилием толкающего неподатливую грудную клетку.

       -Ну я же занят, что - не видно, - пропыхтел я.

       - А ее же реанимировать надо, вы, что не придете, - обиженно протянула она.

       - А я тут, что, мать вашу, шоколад ем?!! - рявкнул я, совершенно уже озверевший. - Сами реанимируйте, если надо уже.

       Санитарка обиженно надув губы, удалилась. Еще через 15 минут , запыхавшийся и усталый, реанимация всегда забирает массу физических и духовных сил, особенно неудавшаяся, я спустился в терапию, даже не написав ни одной строчки в истории больной с тромбоэмболией.

      Больная Вознесенская успокоено лежала, накрытая белой простыней, рядом по-прежнему бурлил в банке кислород, который, естественно, никто даже и не попробовал отключить.

       Заведующий терапией со скорбным лицом утешал плачущую молодую женщину, по-видимому, внучку умершей. Зло взглянув на меня, она прошла к выходу, сморкаясь в носовой платок.

       - Дмитрий Олегович, - укоризненно начал терапевт, - ну нельзя же так: санитарка пришла, чуть не плачет, говорит, что вы ее...хм...послали, и сказали: "...Если вам надо - вы и реанимируйте"

       - А она не удосужилась вам сказать, чем я там занимался, когда она пришла меня звать?

       - Нет...

       - К вашему сведению я тоже реанимировал больную, да и не посылал я ее никуда, хотя, может, и стоило..., ну, а во-вторых: вы больную Вознесенскую реанимировали?

       - Ну, - немного смутился заведующий, - мы сказали внучке, что процесс зашел слишком далеко, что это безнадежно.

       - Все верно, так и было. Чего меня тогда зовете?

       - Ну, хотелось бы, чтобы было все, как положено...

       - Нет, "как положено", я должен был застать вас и ваш ранимый медперсонал усердно дышащими за бабулю и столь же усердно качающими ей сердце, вводящими ей адреналин, вместе с вами позаниматься этим же, - я глянул на часы, - минут еще 5-10, а уж потом констатировать биологическую смерть.

       - Это Сиверцева, - быстро "перевел стрелки", уходя от "скользкой" темы зав. терапией, - она внучке рассказала, что вы и больную перевели, и вообще нагрубили, собиралась жаловаться на вас пойти, я уже тут смягчал, как мог.

       - Пусть жалуется, - вяло махнул я рукой, - может, хоть кислород к вам быстрее проведут.

       На лестнице меня поджидала заплаканная внучка.

       - Вам не место среди врачей! - гневно обличила она меня. - Я никуда не пойду жаловаться, скажите спасибо Владимиру Григорьевичу. Вот он - настоящий врач, не то что вы... А еще клятву Гиппократа давали.