Лепестки холода - [7]

Мне вспомнился «он», про которого спрашивал вчера мальчишка. Очередная странность. Если бы речь шла о члене стаи, он назвал бы статус. Да и наказание не похоже на те, которые приняты у оборотней. Куда больше тянет на извращённую человеческую мысль. Предположу, что в противниках у меня затесался чёрный маг. Перспективно.

— Мне каждое слово из тебя вытаскивать? — я добавила в голос властные ноты. Парень явно не доминант, должен подчиниться. Он заговорил срывающимся голосом.

— Ясновидец отказался ему помогать, и он приказал стае устроить на него охоту. Лион сказал, чтобы я участвовал тоже. А я не смог убить дичь, даже то, что я был зверем, не помогло. Я его глаза увидел. Он заметил и наказал, он откуда-то узнал, что я с детства вижу один и тот же кошмар. Ночь, на кладбище поднимаются трупы, а я бегу и увязаю в могиле. Это всё.

Парень всхлипнул, затих, но вдруг затрясся мелко и часто. Я непроизвольно поёжилась и отвернулась к окну. Картина обретала ясность. Некто «он» подмял под себя стаю. Какой же силой надо обладать, чтобы оборотни поджали хвосты? Вероятно, стая небольшая, а лидер слабый, но всё равно. Парень назвал вожака Лионом. Есть, конечно, шанс, что это имечко, но обычно так своего лидера зовут тигры.

— А представиться не хочешь? — ехидно хмыкнула я, готовясь задать самый сложный для моего найдёныша вопрос. Он смутился.

— Ксан. Меня зовут Ксан.

— Ксан, а он это кто?

Мальчишка вскинулся, побледнел, словно всю краску лица разом вытерли. Мне было жалко пугать этого котёнка, но я должна знать, во что влезла, а Ксан не скажет, если хорошенько не надавить. Всё-таки я совсем нехороший человек: ребёнка пугаю, а совесть молчит. Впрочем, у моей совести весьма своеобразное представление о дозволенном.

Ксан продолжал молчать, и мне пришлось нахмуриться, наклониться над столом, чтобы приблизиться к парнишке, и состроить очень недовольную мордочку. Ксан сплетал и расплетал пальцы, облизывая губы, но стоило ему встретиться со мной взглядом, как он сдался.

— Он. В стае его зовут Сизир.

— Кто такой Сизир?

— Маг.

— Какой маг?

Паренёк зажмурился и выпалил.

— Он занимается ритуальной магией.

Ксан опустил голову на руки и заплакал. А я, увы, не умею утешать. Я встала и налила чашку горячего чая, подошла к Ксану и поставила чашку перед ним, а затем потрепала его по волосам:

— Пей.

— Ты меня накажешь? — скорее не вопрос, а утверждение, полное тоски. Ксан поднял на меня покрасневшие глаза.

— Нет. Ты передо мной ни в чём не виноват. Пока, — добавила я на всякий случай.

Он удивился, даже хлюпать носом перестал, рассматривая меня, и вдруг улыбнулся:

— Вот бы тебя нашей Лионой.

— Я не оборотень.

И не хочу им стать. Меня не смущало, что придётся покрываться шерстью и отращивать клыки, но оборотничество немыслимо без игр в иерархию. Либо ты подчиняешься и унижаешься, либо раз за разом доказываешь своё право приказывать другим. Меня не привлекало ни первое, ни второе. Слишком я люблю свою независимость и свободу.

Но вернёмся к сказанному Ксаном. В ритуалиста Сизира мне верилось с трудом. Это не значит, что тигрёнок соврал, думаю, он сам знает слишком мало. Ритуальная магия очень сложная, довольно слабая и совершенно незащищённая. Достаточно нарушить ход ритуала, и маг рискует погибнуть. Отпадает.

Сизир. Завтрак помог начать думать нормально. Два слога: «Си» и «Зир». Есть одно направление, встречается крайне редко, оно на стыке язычества и колдовства, называется «Зират», что можно перевести, как «Чёрные ходоки». В оригинале прилагательное идёт вторым. «Си» означает принадлежность.

Меня можно поздравить. Я столкнулась с «чёрным ходоком», о котором почти ничего не знаю. Могу только утверждать, что ритуалы относятся к религиозной составляющей движения, а колдует он как-то по-своему. Занятно. Я задумалась, что делать дальше. Хотя… У меня со вчерашнего вечера есть план.

Ксан полностью успокоился, допил чай и посмотрел на меня в ожидании приказа. От таких взглядов становится не по себе. Он глядел на меня, как на дрессировщика смотрит хорошо обученная собака. И даже мысли, что для оборотней подобное норма, не помогали отделаться от неприятного чувства, что я как-то должна оправдать доверие.

Ладно, начнём с восстановления могилы. Пока буду махать лопатой, решу, как быть. Ах, да. Я встала и обошла стол. Ксан занервничал.

— Я сниму проволоку.

Пока распутывала закрученный металл, тигрёнок, кажется, даже не вздохнул. Совсем зашуганный. Проволоку я свернула и отправила в карман. В хозяйстве всё пригодится, особенно, когда в соседях обладатели звериной ипостаси.

На кладбище Ксан пошёл со мной спокойно. Я даже удивилась, думала, что будет бояться. Но нет, похоже, ему было достаточно знать, что я хозяйка кладбища и что я не хочу, чтобы живые мешали мертвецам. Основную работу по приведению могилы Валентина в порядок Ксан взял на себя. Насколько тощим ни был бы оборотень, физическая сила у него немереная. Я только следила, как холмик постепенно восстанавливается. Закончив, мальчишка обернулся ко мне, ожидая дальнейших распоряжений. Я приблизилась к могиле и выпустила свою силу, направила холод в могилу, восстанавливая её, успокаивая, стирая следы тех, кто потревожил Валентина.