Леопарды Кафки - [11]
— А вот и наш гость явился с прогулки. И как? Понравилось тебе то, что ты увидел в Праге?
На первый взгляд, вполне невинный вопрос, но вдруг западня? Не человек — загадка, причем, пока обратное не доказано, неприятная и опасная загадка. Мышонок решил не облегчать ему жизнь, отделался общими любезными фразами и поднялся к себе в номер. По пути в гостиницу он купил хлеба и колбасы, сделал себе бутерброд и съел. Отец умер бы от огорчения, если бы увидел, как его сын лакомится копченой колбасой, запрещенной религиозным евреям, но тем приятнее было ее съесть.
Перекусив, он прилег. Было пять часов вечера, но на город опустилась ночь, черная, вьюжная ночь. Несмотря на усталость, Мышонок никак не мог заснуть. Ожидание завтрашнего дня, ожидание записки, которую ему должны были передать, лишало его сна. Было бы хоть что почитать… Но «Манифест», книга, кроме которой он в последнее время вообще ничего не читал, пропала. «Призрак бродит по Европе, — произнес он еле слышно, — призрак коммунизма». Да, начало он помнил хорошо и все остальное тоже, но книги все-таки не хватало: он привык читать ее каждый день перед сном. Тут ему пришло в голову, что надо бы прочесть что-нибудь этого Франца Кафки, хотя бы из солидарности. Но человек, превратившийся в насекомое… Нет, вряд ли ему понравится. Ворочая так и эдак эту мысль в голове, он в конце концов уснул. Проснулся в испуге: уже восемь! Как его угораздило проспать столько времени? Поспешно одевшись, он спустился вниз. Толстяк со своей газетой был на месте. Мышонок, мгновение поколебавшись, спросил, не приносили ли ему посылки.
— Нет, — сухо бросил портье, не отрывая глаз от газеты.
Ничего не оставалось, как только ждать. Мышонок решил выйти поесть; возможно, его ожидал трудный день, не стоило начинать его на пустой желудок. Он зашел в скромное кафе, заказал плотный завтрак: много кофе с молоком, много хлеба с маслом. Закусив, вернулся в гостиницу. На этот раз у портье для него что-то было:
— Только что тебе принесли вот это.
У Мышонка закружилась голова, когда он взял в руки конверт, на котором аккуратным почерком было выведено: Йозеф. Там внутри записка, которую он ждет. Нет. Там внутри его будущее, его судьба.
Ему опять удалось скрыть волнение. Старательно изображая равнодушие и даже скуку, он сказал портье, что будет у себя в номере. Поднявшись по лестнице, он от возбуждения никак не мог попасть ключом в скважину. Наконец открыл дверь, вошел, заперся и сел на кровать.
Осмотрел конверт. Он был заклеен, но не крепко, так что Мышонок легко раскрыл его. Внутри был листок бумаги, всего один листок. На нем — несколько строк по-немецки, напечатанных на машинке, с подписью Франца Кафки внизу:
Leoparden in Tempel
Leoparden brechen in den Tempel ein und saufen die Opfrekrüge leer; das wiederholt sich immer wieder; schlieslich kann man es vorausberechnen, und es wird ein Teil der Zeremonie.
Мышонок перечитал текст раз десять. И с каждым разом отчаяние его росло.
Для начала он не все понял: его зачаточных знаний немецкого не хватало. Единственное, что не вызывало сомнений, это заголовок: «Леопарды в храме». Однако, хотя значение слов было ясно, фраза оставалась не менее загадочной.
И что? Он не знал, как расшифровать текст без того листка, который он потерял и который позволял выбрать слова, добавить к ним другие, то есть служил ключом. Без ключа все попытки ознакомиться с посланием обречены на провал. И все из-за его невероятной некомпетентности.
Он встал перед треснувшим зеркалом, посмотрел на себя. Глубоко вздохнул. Спокойствие, сказал он себе, постарайся успокоиться и поразмыслить.
Для начала надо разложить задачу на этапы. Какой будет первый этап? Понять, что там написано по-немецки. Может быть, удастся вычислить слова, которые приведут его к цели. Для такого текста, художественного, как он догадывался, его знаний немецкого не хватало. Надо, чтобы кто-нибудь перевел его на русский, а еще лучше — на идиш. Но кто?
Старик из синагоги. Конечно же! Разве он не хвастался, что знает языки? Разве не предлагал свои услуги? Возможно, за перевод придется заплатить, но оно того стоит. Мышонок решил немедленно идти в старую синагогу. Но прежде он переписал текст на другой листок. Оригинал нельзя было показывать никому. По одной простой причине: там была подпись Кафки. Неосторожность вполне объяснимая, ведь все писатели тщеславны, особенно, писатели буржуазные. Похоже, что доктор Франц — начинающий революционер, как и сам Мышонок, и ему еще учиться и учиться пролетарской скромности.
Когда он пришел в Старонову синагогу, старик стоял перед входом с группой американских туристов. На английском языке со вполне понятным энтузиазмом он рассказывал богато одетым гостям во всех подробностях историю Голема. Мышонок, хоть и сгорал от нетерпения, вынужден был подождать.
Старик закончил рассказ, принял горячую благодарность и щедрые чаевые экскурсантов и обернулся к Мышонку. Нескрываемая ирония звучала в его голосе:
— Вы? Снова? Чему обязан столь высокой честью?
— Хочу попросить вас об одолжении. Мне надо перевести кое-что на идиш…
Книги Моасира Скляра прежде не были известны русскоязычному читателю, но, несомненно, после знакомства с романом «Кентавр в саду» вы станете поклонниками этого мастера.Романтическая история мальчика-кентавра, родившегося в семье евреев-эмигрантов, не может оставить читателя равнодушным. Герой мучительно долго добивается воплощения своей мечты, а достигнув ее, понимает, что пожертвовал слишком многим.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Стихи шведского поэта, писателя, драматурга Рагнара Стрёмберга (1950) в переводах Ольги Арсеньевой и Алеши Прокопьева, Николая Артюшкина, Айрата Бик-Булатова, Юлии Грековой.
Если бы мне [Роману Дубровкину] предложили кратко определить суть поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим», я бы ответил одним словом: «конфликт». Конфликт на всех уровнях — военном, идеологическом, нравственном, символическом. Это и столкновение двух миров — христианства и ислама, и борьба цивилизации против варварства, и противопоставление сельской стихии нарождающемуся Городу. На этом возвышенном (вселенском) фоне — множество противоречий не столь масштабных, продиктованных чувствами, свойственными человеческой натуре, — завистью, тщеславием, оскорбленной гордостью, корыстью.
От автора:Это документальное повествование, в основе которого лежат рассказы и воспоминания Абдулрахмана и Кейти Зейтун.Даты, время и место событий и другие факты были подтверждены независимыми экспертами и архивными данными. Устные воспоминания участников тех событий воспроизведены с максимальной точностью. Некоторые имена были изменены.Книга не претендует на то, чтобы считаться исчерпывающим источником сведений о Новом Орлеане или урагане «Катрина». Это всего лишь рассказ о жизни отдельно взятой семьи — до и после бури.
Рубрика «Чай по Прусту» (восточно-европейский рассказ).«Людек» польского писателя Казимежа Орлося (1935) — горе в неблагополучной семье. Перевод Софии Равва. Чех Виктор Фишл (1912–2006). Рассказ «Кафка в Иерусалиме» в переводе Нины Шульгиной. Автор настолько заворожен атмосферой великого города, что с убедительностью галлюцинации ему то здесь, то там мерещится давно умерший за тридевять земель великий писатель. В рассказе «Белоручки» венгра Бела Риго (1942) — дворовое детство на фоне венгерских событий 1956 года.