Леопард - [9]

Шрифт
Интервал

— Нет! — крикнул мальчишка так громко, что его голос дал трещину. — Нет, Небу, нет!

Крик подействовал, и руки Небу застыли в дюйме от горла мальчишки. Он посмотрел на испуганное трепетанье пульса под серой кожей, на пот, проступивший в ямочке, у основания шеи. Один удар ребром ладони, и он рассыплется, как кукла. Негр опять присел на корточки, его плечи сузились.

— Как оспа… Безумие бваны передастся тебе через кружку, как оспа, — проговорил мальчишка. Он еще дрожал, и его язык, при помощи которого он выбирался из беды, не совсем подчинялся ему.

— Я буду пить из кружки бваны, — тихо сказал Небу.

Карие двери глаз бесшумно захлопнулись: «Пожалуйста».


Негр встал и, пройдя несколько десятков шагов вверх по течению, вышел к реке. Рана в боку вновь заговорила. Глубоко дыша, он приходил в себя. Он глотал обиду, вызванную его слабостью и глупостью, когда он поверил, что ложное пламя есть истинное пламя, что сила опьянения есть настоящая сила, что черные козьи орешки суть черные алмазы. Полубвана не одурачил его. Он видел, как закрылись карие двери глаз, и он понимал, что мальчишка согласился с ним насчет кружки бваны только потому, что был слабее. Но разве мужчина не должен держать свои двери закрытыми? Все люди воздвигают ограды из правил и привычек и никогда не приглашают чужих внутрь. В доброе старое время разве хоть один сомалиец пил из священной чаши кикуйю, которая выдалбливалась из тыквы и ставилась на подставку из оливы? В доброе старое время, когда воины расхаживали подбоченясь и хвастались сотнями врагов, которых они сделали красивыми.

И он простил мальчишку.

Река на бегу вступала в бой со скалами и, спешно преодолев спокойные места, стремилась вниз, к новым боям. Небу вернулся к костру, чтобы взять лук и убить маленького жирного на обед. Однако он вспомнил, что теперь у него есть винтовка. Он почувствовал себя великаном ростом в семь миль.


VIII

Винтовка была именно такой, о какой он мечтал. Ложе было отполировано потом, оно удобно прилегало к плечу; глядя в прицел, ты мог поделить небо на равные сегменты. Вот ты увидел в стальном окошечке орла; погляди на него подольше, ибо движением пальцев ты можешь снять с высоты властителя облаков! Божественное чувство. Винтовка лежит на руке, сливаясь с ней; она была предназначена для тебя спокон веков. Это так великолепно, что хочется петь.

Небу опустил ее на колени и тыльной стороной ладони вытер пот со лба. С такой винтовкой можно спать. Он снова поднял ее и прижал щеку к прохладному металлу ствола — так любил делать Коко. Он проследил глазами путь, который могла бы проделать пуля. Он мог сбить верхушку дерева, он мог отстрелить главу высокой горы, он мог убить голубя на лету. Он был наделен даром уничтожения.

Он взглянул на серолицего мальчишку. Он оглядел его снизу вверх: искривленная, как ветка, больная нога подтянута к животу; сплетенные пальцы рук; капризные пухлые губы; карие глаза, неведомые, как завтрашний день. «И тебя, полубвана, можно легко поразить из винтовки», — подумал Небу.

Небу поднялся и пошел прочь. «Маленького жирного на обед», — говорил его голодный желудок; но в душе просыпались великие мечты, твердившие ему, что отныне он может повелевать жизнью и смертью. Он почти бегом углубился в заросли.


IX

А заросли ждали его и приглашали войти сотнями зеленых рук, дрожащих от нетерпения. Он оглянулся назад, когда молодые побеги банана сомкнулись за ним, и вплыл в зеленую пещеру. Он держал винтовку так, как будто ходил с нею всю жизнь, потому что слишком давно он ходил с ней в мечтах. И вот он действительно сжимал винтовку в руках, и в этом не было ничего непривычного. Он был исполнен восторга, ведь отныне он — соль земли.

Но голова заявила: «Ищи следы, Небу!» И та часть его существа, которая представляла собой охотника, оторвалась от ложных дум и стала исследовать изгибы земли и пути, которыми животные могли спускаться к реке. Тропинка была протоптана большими и малыми, косматыми и голыми лапами всевозможных обитателей леса, ходивших ею на водопой с незапамятных времен. Его руки крепко обнимали неколебимую девственность приклада, углубления на котором были как ямочки на бедрах девушки-масаи, и он думал о том, что винтовка извергнет грохот и пламя и будет сладостной женщиной, объяснившейся ему в любви.

Было еще слишком рано для утреннего водопоя и омовения маленьких жирных, лесных свиней и оленей, куропаток, кесарок, антилоп и газелей, чьи ноги цепки, как лапки воробья, но чье мясо сгодилось бы в пищу самому Великому. И Небу направился к маленькому холмику, находившемуся в дюжине футов от воды, и, несколькими точными ударами приклада расчистив себе местечко, устроился в нем, как в гнезде, скрытый пологом веток.

Поколения диких зверей когтями и копытами терзали песчаный берег, и на нем был глубокий шрам, вроде трещины на глиняном блюде. В заросшей у берега воде показалась лягушка; она куда-то поплыла, большая, широкоплечая; волны, оставленные ею на воде, походили на борозды.

Находясь в укрытии, Небу был темной легендой, ждущей своего воплощения. Возбуждение пронизывало поры, и он вытирал ладони о свою матросскую куртку. Он нашел твердые места для локтей и теперь был темной рекой из камня, бросившей якорь на земле, и он ждал, ждал с твердым, неколебимым терпением. Он взглянул вдоль ствола, туда, куда очень скоро блестящим потоком ринутся пули. Он многому научился у бван. Он знает, как маленьким металлическим зверьком открыть украденную жестянку с компотом, не разбивая ее о камни. Он может ключом, маленьким, как складка под локтем, отпереть самую прочную железную дверь. Он научился ножницами резать жесть с той же легкостью, с какой ножом режут масло. Его познания были огромны и удивительны в своем великолепии. Большинство кикуйю живет в лесах и никогда не слыхало о подобных вещах. Но самым поразительным было металлическое животное, которое он сейчас сжимает в руках, — животное, которое белые вывели, спарив арифметику и порох, и на котором они пашут своих врагов точно так же, как земледельцы кикуйю пашут землю на сильной и покорной помеси буйвола и обыкновенной коровы. Он добыл желанное животное и научился им владеть. «Уприте локти в твердые места», — всегда подчеркивал Коко, у которого было две винтовки.


Рекомендуем почитать
Почти замужняя женщина к середине ночи

Что можно хотеть от женщины, которая решила выйти замуж? Да еще к середине ночи? Да еще не за тебя?Что можно хотеть от другой женщины, которая выступает на театральной сцене? Да еще когда ты сам сидишь в зрительном зале? Да еще во время спектакля?Что можно хотеть от третьей женщины, которую встретил в вечернем клубе? Ну, это понятно! А вот что можно хотеть от мужчины, встреченном в том же вечернем клубе? Вот это – непонятно совсем!А что они все могут хотеть от тебя?


Старость шакала. Посвящается Пэт

«Старость шакала» – повесть, впервые опубликованная в литературном журнале «Волга». Герой повести, пожилой «щипач», выходит из тюрьмы на переломе эпох, когда прежний мир (и воровской в том числе) рухнул, а новый мир жесток и чужд даже для карманного вора. В повести «Посвящается Пэт», вошедшей в лонг-листы двух престижных литературных премий – «Национального бестселлера» и «Русской премии», прослеживается простая и в то же время беспощадная мысль о том, что этот мир – не место для размеренной и предсказуемой жизни.


Целинники

История трех поколений семьи Черноусовых, уехавшей в шестидесятые годы из тверской деревни на разрекламированные советской пропагандой целинные земли. Никакого героизма и трудового энтузиазма – глава семейства Илья Черноусов всего лишь хотел сделать карьеру, что в неперспективном Нечерноземье для него представлялось невозможным. Но не прижилась семья на Целине. Лишь Илья до конца своих дней остался там, так и не поднявшись выше бригадира. А его жена, дети, и, в конце концов, даже внуки от второй жены, все вернулись на свою историческую родину.Так и не обустроив Целину, они возвращаются на родину предков, которая тоже осталась не обустроенной и не только потому, что Нечерноземье всегда финансировалось по остаточному принципу.


Тунисская белая клетка в форме пагоды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кольцевая ссылка

Евгений Полищук вошел в лонг-лист премии «Дебют» 2011 года в номинации «малая проза» за подборку рассказов «Кольцевая ссылка».


Запах ночи

"Запах ночи" - полный вариант рассказа "Весна в Париже", построенный по схеме PiP - "Picture in Picture". Внутренняя картинка - это The Dark Side of the Moon этого Rock- story.Вкус свободы стоит недешево. Все настоящее в этой жизни стоит дорого. Только не за все можно заплатить Visa Platinum. За некоторые вещи нужно платить кусочками своей души.Выбирая одно, ты всегда отказываешься от чего-нибудь другого и уже никогда не узнаешь: может это другое оказалось бы лучше.