I
Тридцать было в отряде, разгромившем ферму Ломана перед восходом солнца. Они перебили всех в доме и, забрав еду, винтовки и патроны, снова исчезли в зарослях, и никто не кричал: «Они пошли вон туда!» — потому что они выбрали для нападения самое лучшее время, когда утренний отлив усыпил бдительность всегда настороженных поселенцев. Но нападающие добыли всего три винтовки.
Этих трех винтовок явно недоставало для того, чтобы вооружить всех безоружных, и Небу, пришедший в лагерь генерала Коко всего четыре набега назад, опять был без винтовки. И, удивляясь своему постоянному невезению, он бежал за своими товарищами, скрывавшимися в лесу за фермой. Оказавшись среди деревьев, люди перешли на свободный, размеренный шаг, с тем чтобы пройти миль двадцать к тому времени, когда их набег будет обнаружен утренним патрулем из Найроби.
Мы заметили бы, что босые черные ступни безошибочно выбирают те участки тропы, которые после засухи сделались твердыми, как камень; что бегущие старательно прижимают локти к груди, чтобы не сбить ни листочка, который может что-то сказать зорким преследователям. Они шли по надежному пути. Они вбежали в поток, и волнение его успокоилось только тогда, когда их длинная цепь миновала его середину, где вода была до подмышек. Держа винтовки над головами, они прошли вниз по течению целую милю, чтобы сбить с толку полицейских ищеек, которых скоро пустят по следу от фермы. Они выбрались из воды по ветвям приземистого, широко раскинувшегося манго и дальше, карабкаясь с ветки на ветку, шли по деревьям, как в городе ты можешь идти по крышам; когда же они спустились на землю, от потока их отделяло полмили.
Высоко на деревьях проснулось несколько обезьянок. Поблескивая бусинами глаз и скаля зубы, они немедленно затеяли разговор о призрачной цепи, двигавшейся внизу. Цепь прошла, разговор прекратился. Все кончилось. Лишь по какой-то случайности донеслось до леса дуновение смерти с разгромленной фермы Ломана.
II
Небу все думал и думал о своем невезении, но ничем не мог его объяснить. Во время набега он хорошо выполнил свою задачу, ударом копья утихомирив упрямого черного слугу. Потом он прикрывал тех, кто по приказу Коко сделал то, что надо, с поселенцем, его женой и жестоким надсмотрщиком. Но когда они обыскали дом, они нашли только три винтовки и много патронов.
О, пожелай что-нибудь, находящееся за одну милю, и тебе придется идти до желаемого добрых десять. Человек в зеленые годы может навалить себе на голову целый ворох желаний и вогнать их крест-накрест в себя до самых пяток, и его тело отяжелеет от них, но ничего не сбудется, пока не придет время. И все же ясно, что человеку необходима винтовка, для того чтобы воевать с розовощекими солдатами.
У тех было всевозможное оружие, при помощи которого невидимый тебе солдат может с легкостью поразить тебя. Если ты подходил к ним вплотную, наступало время ножа. Некоторые кикуйю, уже совершавшие этот подвиг, рассказывали, какими красивыми делаются белые при виде панга, вонзающихся в их глотки. Но подойти к ним близко можно только ценою больших жертв.
По знаку Коко, который вел их, они бесшумно припали к земле. Перед ними была поляна, густо поросшая слоновьей травой, — прекрасное место для засады. Зрением, слухом, обонянием они обследовали каждую травинку на поляне и поднялись лишь тогда, когда убедились, что путь свободен. И то перед этим по знаку Коко Небу прочесал траву, послав в нее две быстрые стрелы из своего лука. Несколько зуйков вспорхнуло из травы, но было время зуйков, и никто даже не вздрогнул. И все же они поднимались с опаской, потому что англичане за время чрезвычайного положения сделались настоящими бушменами и часто били африканцев, пользуясь африканской тактикой.
Плотью и кровью Небу был совершенно здоров, но недостижимость винтовки угнетала его дух и ощущалась, как ноющий зуб. Каждый раз, когда они снимались с места и направлялись на юг, в родные края кикуйю, ему казалось, что Великий смилостивится и даст ему то, чего жаждут его плечо и пальцы: железо и дерево винтовки, которая припадает к плечу и придает силы руке, обнявшей ее ложе. Но этого не происходило.
В полдень, остановившись у реки, они ели печеный сладкий картофель, крупный, как футбольные мячи, и пили прозрачную воду, звеневшую и булькавшую во рту. Они перебрасывались шутками о надсмотрщике, которого во время налета привязали к воротам и на глазах у которого сделали то, что надо, с хозяином, чтобы надсмотрщик знал, что его ждет. Их вождь Коко, называвший себя генералом Коко, сказал, что надсмотрщик выглядел совсем красиво, когда они, покидая ферму, задержались у ворот.
И снова они проносились, как темно-синие призраки, сквозь хитросплетения лиан, обвивших потертыми галунами могучие стволы кедров и стройные пальмы. Они обогнули подножие величественного бронзоватого валуна и помчались по каменистому склону. И там, где камни переходили в леса, в размоине, наполненной землей, Небу увидел след.