Леопард на солнце - [4]
Дети Монсальве были оливково-зелеными, а Барраганы – оливково-желтыми, но в остальном они были одинаковы. И отца, и дядю они звали «папа», и мать, и тетку – «мама», любой старик был для них «дедушка», и взрослые, не делая различий между своими внуками, детьми и племянниками, растили их на вольной воле вперемешку, дюжинами, всем скопом, на скудной пище вроде индейских смокв и съедобных трав.
Нандо Барраган и Адриано Монсальве – ровесники. Когда они подросли и им исполнилось по четырнадцать лет, они оба решили пробивать себе дорогу и выбрать занятие. Адриано занялся скупкой на побережье декоративных камней цвета ртути, называемых «тумами», и перепродажей их индейцам Сьерры, мастерившим бусы. Он сделался коммерсантом. Нандо наловчился переправлять через границу иностранные сигареты. Он стал контрабандистом.
Через несколько месяцев обоим уже было ясно, какой из двух промыслов доходнее. Адриано изменил камушкам ради «Мальборо», и со временем братья объединились. Став на скользкую дорожку, представители нового поколения Барраганов и Монсальве оказались в мире, где люди объединяются в шайки, гоняют на «джипах», покрывают сотни километров за одну ночь, умеют бесследно исчезать, давать взятки властям и напиваться шотландским виски. И ценить купюры в кармане. И бросать вызов врагам, и драть горло в споре, и ржать во всю глотку, и любить проституток, и обманывать жен.
На ранчо, стоящие среди исхоженных отцами земель, сыновья принесли цветные телевизоры и стереоустановки. У них вошло в обычай изгонять из кухни поросят и кур, чтобы поставить двухкамерный холодильник, и закапывать винтовки в козьем хлеву.
В этот день, остановившись на углу, Нандо и Адриано томятся бездельем, дожидаясь отправления автобуса.
– Сегодня ровно год со смерти Марко Брачо, – говорит Нандо, словно бы сам себе, словно без интереса.
– Вдова, должно быть, отмечает годовщину, – говорит Адриано, глядя в сторону и обращаясь к стене.
– Зайдем на минутку?
– А вдруг я на автобус опоздаю?…
– Только на минутку.
– Ну, давай.
Они шагают по вымершим улицам, и уже на границе городка их обволакивает вкусный дымок, пахнущий жарким из козленка. Он исходит от очага в большом ранчо без стен.[6] Там внутри, смутно вырисовываясь среди дыма, сонно движутся женщины в широких шалях, они возятся с глиняными горшочками у огня и подрумянивают тушки, распятые на вертелах. Иные кормят грудью младенцев, а мужчины пускают по кругу бутылки или дремлют в гамаках.
Снаружи, на площадке, покрытой засохшей грязью со старыми следами шин и лужицами бензина, жарятся на солнце всевозможные грузовики, набитые нелегальными грузами – хорошо замаскированными запрещенными товарами, которые угадываются без труда: оружием, консервами, сигаретами, ликерами, бытовыми электроприборами. Титанические «Пегасы», могучие «Маки», сокрушительные «Супербригадиры», тяжелые «Мерседесы», точно огромные ящеры, дремлют, предаваясь неторопливому пищеварению; из их пищеводов вырывается дизельная или бензиновая отрыжка. Только этим гигантам со сверкающими кузовами по плечу пустыня, среди которой редкие ранчо почти незаметны, а люди кажутся козявками.
Нандо и Адриано останавливаются у входа, глаза у них слезятся от дыма, аппетит возбужден запахом жареного мяса. Им протягивают бутылку рома.
Смуглая, миловидная женщина приветствует их и приглашает присесть. Она не скрывает свою фигуру под шалью, как остальные, и волосы ее не спрятаны под платком. Она затянута в безрукавое атласное платье, под которым ясно обозначаются ее грудь, живот и ягодицы. Проймы обнажают руки, выставляя напоказ пышные, мохнатые подмышки. Это вдова, Соледад Брачо. Жена покойного Марко Брачо. Она любезно предлагает молодым людям по сигарете.
– Бедняга покойный, как много он потерял, – произносит Нандо так, чтобы женщина могла его слышать, и преследует ее жадным, восхищенным взглядом сквозь стекла своих темных очков. Адриано смеется.
– Двоюродные братцы, – откликается она. – Где один, там и другой. Друг от дружки никогда не отстают.
Они снова смеются, но уже не так бесшабашно – смущенные. Она ходит туда-сюда среди собравшихся, занимается другими гостями. Затем возвращается к их столику, приносит сигареты, жаркое, белый ром. Они пьют и едят молча, смотрят, как она расхаживает туда-сюда, разглядывают ее спереди и сзади, с пристрастием изучают ее фигуру, движения бедер.
В пять Нандо говорит:
– Тебе пора, брат.
– Нет, время еще есть.
Соледад Брачо приближается, они видят ее декольте прямо у себя под носом, она развлекает их шуточками, ее руки двигаются у них перед глазами, когда она ставит тарелки, опорожняет пепельницу, убирает пустые бутылки. Их восхищает родинка на ее подбородке, они вдыхают запах одеколона, касаются завитков подмышками, на мгновение видят ее соски, которые тотчас прячутся вновь.
– А она ничего, старушка-то, – говорит Адриано.
– Что до меня, так я этот хлеб уже съел, – отвечает Нандо.
– Мало нового ты мне сказал, братишка, да и я его уже отведал.
Они разражаются хохотом, понимающе похлопывают друг дружку по спине и по щекам.
– Верно она сказала, куда я, туда и ты.
В одном из отдаленных районов колумбийской столицы под библейским названием Галилея вдруг объявился ангел. Самый настоящий ангел. И не когда-то давно, а в наши дни. Как и положено, он был несказанно красив, нес на себе печать тайны и творил чудеса. Толпы паломников спешили в Галилею, мечтая увидеть ангела и рассказать ему о своих бедах. Туда же посылают и журналистку из популярного глянцевого журнала, чтобы она сделала репортаж обо всех этих сенсационных событиях. Она соглашается с большой неохотой, словно предчувствуя, что судьба ее отныне круто переменится.Лаура Рестрепо — колумбийская писательница, журналистка, ее романы удостоены ряда престижных премий и переведены на многие языки.
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Анжелика живет налегке, готовая в любой момент сорваться с места и уехать. Есть только одно место на земле, где она чувствует себя как дома, – в тихом саду среди ульев и их обитателей. Здесь, обволакиваемая тихой вибраций пчелиных крыльев и ароматом цветов, она по-настоящему счастлива и свободна. Анжелика умеет общаться с пчелами на их языке и знает все их секреты. Этот дар она переняла от женщины, заменившей ей мать. Девушка может подобрать для любого человека особенный, подходящий только ему состав мёда.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.